К возрасту это сложно привязать. Но, если говорить в общем, впервые с вопросом пола субъект человека сталкивается примерно в 3-4 года. Или, говоря психоаналитическим языком, когда ребенок выходит на эдипальную сцену, сталкивается более осознанно с родительскими фигурами и осознает свою гендерную идентичность на контрасте с ними.
Ребенок начинает задаваться этим вопросом, проявлять внимание к гениталиям мальчиков и девочек, например, в детских садах и яслях. Также ребенок проявляет внимание к своим родителям касательно вопроса пола и гениталий. Интерес проявляется к этим темам не просто как к удовлетворительным функциям (грудь у матери, которая служит функцией питания), а именно в контексте идентичности.
На этой эдипальной сцене закладываются основные понятия о себе. В дальнейшем они могут развернуться в более устойчивую картину, когда человек может полноценно о себе сказать, что он мужчина, женщина или вне этой бинарной системы.
Что такое эдипальная сцена? Условно, это когда ребенок «сталкивается» со своими родителями. Причем неважно, будет ли это мать или отец: это может быть мать-одиночка, отец-одиночка, две матери или два отца. Речь идет о столкновении материнской или отцовской функции, которая к полу не привязана, но разграничивает психику на категории запретного и желаемого: что можно и что нельзя. Материнская функция выполняет функцию желания ребенка и отвечает на вопрос, чего я хочу, от кого я могу это получить. В отцовской функции речь идет, скорее, о запрете, запрет на инцестуозное желание. Не в сексуальном смысле, а на чрезмерную близость желания матери. Когда ребенок рождается, он становится объектом материнского желания. Чтобы из него выйти и начать выстраивать свою идентичность, в том числе гендерную, необходима отцовская функция, которую может выполнить не только мужчина или отец в биологическом смысле, но и любой другой человек. Это может быть даже хобби и увлечение, которым мать немного отодвинула ребенка, позволив ему выстраивать свою идентичность. И эдипальная сцена — процесс, когда происходит столкновение с функциями, которые тесно связаны с вопросами пола, гендера своего. Ребенок, оказываясь в поле матери/отца, становится более предрасположенным к ощущению себя в плане гендера.
Осознание ребенком своего гендера — это многосторонний процесс. С одной стороны, ребенок сам приходит к ощущениям своей сексуальности, гендера. С другой стороны, родители могут ввести его в такой символический порядок, представив ему доступный набор идентичности. В нашем российском обществе пока это бинарная система, выбор возможен из двух категорий, М и Ж. Родители объясняют, что существуют мальчики и девочки, есть особенности и различия, и конечно, это очерчивает предел возможных идентификаций у ребенка.
Все бы хорошо, если бы не те внутренние конфликты, которые возникают на почве столкновения первого вектора, самоопределения с теми моделями, которые вводят родители. Как раз здесь все драмы и разыгрываются в дальнейшем. Не всегда именно так происходит: зачастую это ложится синхронно и совпадает с ощущением. Но, конечно, родители здесь играют важную роль: гендерная идентичность во многом закладывается ими. Сегодня много литературы по гендерному воспитанию. Целые учебники направлены на то, чтобы воспитать «настоящего мальчика», «настоящую девочку», и модель воспитания строится на конструировании гендерной идентичности. К сожалению, эта теория оказалась несостоятельной: по экспериментам, это конструирование идентичности все равно исходит от родительского желания, которое зачастую вступает в противоречие с субъективными влечениями. И чем сильнее натиск втискивания в рамки, тем сильнее потом может возникнуть конфликт, симптомы и даже психические расстройства.
Евгений Шорыгин
Психоаналитик (Восточно-Европейский институт психоанализа), сексолог (Российское научное сексологическое общество).
Аспирант Университета Лобачевского, член ЕКПП, автор более 30 научных публикаций.
Сферы интересов: фрейдо-лакановский психоанализ, квир-теория
