Аннотация. В данной статье предпринята попытка представить обзор основных критических высказываний советских психологов по поводу психоанализа, в частности, его идеи о сексуальном влечении. Рассмотрены взгляды П. П. Блонского, В. Н. Волошинова, К. Платонова, В. М. Гаккебуша, А. М. Рейснера.
Настоящая статья посвящена разбору критических высказываний о «сексуальной» части психоаналитического учения, предложенных психологами и исследователями психоанализа в СССР в двадцатые—тридцатые годы двадцатого века. На рассмотренном материале видно, как происходило постепенное движение от первоначального признания значимости вклада Зигмунда Фрейда в лечение психических проблем к полному отрицанию возможности применения положений психоанализа в советском обществе.
Большую роль отводит критике сексуальных теорий в психоанализе Валентин Николаевич Волошинов. Его труд «Фрейдизм», опубликованный в 1927 году, представляет собой последовательное и довольно объемное рассмотрение фрейдовской теории, в том числе понятия эдипова комплекса. Будучи по специальности философом и лингвистом, Волошинов много внимания обращает на мифологическую составляющую этого понятия. Подробное изложение представлений Фрейда о сексуальности, предпринятое Волошиновым, дает нам понять, что последний действительно был хорошо знаком с фрейдовским учением, а также взглядами других современных ему психоаналитиков. Критика фрейдовской теории начинается у Волошинова с осуждения «сектантской терминологии» и «сектантских навыков работы и мышления» [1] как присущих субъективной психологии «пороков». Подход Фрейда к описанию эрогенных зон, по мнению Волошинова, — это психологизация соматического, причем чрезмерная; он считает неверным то, что фрейдизм говорит только о психической стороне органов человека, игнорируя их физиологическую составляющую, те процессы, которые разворачиваются в телесном, материальном мире. Таким образом, считает Волошинов, происходит своеобразное дублирование эрогенных зон — их судьба в психике никак не связана с физиологическим состоянием. Говоря об анальной эротике, Волошинов также критикует Фрейда за отсутствие внимания к социальной среде, тогда как, например, накопление денег и скупость гораздо естественнее объяснить влиянием среды, а не «натянутым субъективным сходством» [1] между калом и золотом. Психика для материалиста Волошинова является «новым качеством материи» [1], он критикует фрейдистов за то, что они не рассматривают вопрос о том, откуда появляется это «нейтральное бытие», то есть фрейдовское бессознательное, и подчеркивает, что во внешнем опыте бессознательное никак не проявляется. Любые высказывания сторонников фрейдовской теории об опоре психоанализа на биологию Волошинов отвергает как попытки субъективизации биологии. Подводя итог критической главы, ученый признает то, что психоанализ вносит новое в описание человеческой психики, но не принимает метод самонаблюдения, которым пользуются психоаналитики, как абсолютно ненаучный.
Павел Петрович Блонский, статью которого мы будем рассматривать далее, активно участвовал в критике психоанализа и формировании естественнонаучного подхода к психологии человека. Разбираемая нами статья «К критике фрейдистской теории детской сексуальности» 1935 года представляет собой главу из книги «Очерки детской сексуальности».
В целом к критике учения Фрейда Блонский, как и Волошинов, подходит с позиций естественнонаучного доказательства, он критикует Фрейда за недостаточно сильную аргументацию и отсутствие достаточных статистических данных. Начинает он с того, что и сам в своей работе в основном пользуется ретроспекцией, однако мы в своих воспоминаниях о детстве не обнаруживаем того, что говорят фрейдисты, а значит, это невозможно подтвердить. Идею, что такие воспоминания могут быть вытесненными, как неприятные, Блонский тоже отвергает, потому что страх, боль и удивление — это лучшие мнемонические факторы. Подтверждение идей клиническим материалом из практики Фрейда тоже не может служить достаточным доказательством — Блонский отмечает, что материал этот казусный, а не систематический. А те случаи, которые Фрейд приводит, недостаточно истолкованы — непонятно, точно ли это забывание или воля субъекта. Эту критику Блонский резюмирует так: человек склонен забывать то, что помнить не в его интересах, то есть идея Фрейда должна быть изменена так: «некоторые неприятности забываются» [1]. Затем следует разбор второй части идеи Фрейда о сексуальности — что неприятны воспоминания о сексуальных переживаниях. На это Блонский отвечает, что как раз запретное и греховное обычно наиболее привлекательно. Итак, из этих размышлений Блонского следует вывод, что тезис Фрейда должен звучать следующим образом: «некоторые неприятные воспоминания о ранних сексуальных переживаниях забываются» [1].
Вторая часть статьи начинается с критики методов — по мнению Блонского, при помощи тех методов, которые использует Фрейд — наблюдение, примеры из практики — можно доказать, что угодно. И хотя фрейдизм своими гипотезами очень стимулировал изучение детской сексуальности (что важно для самого Блонского — он активно развивал педологию в СССР), но также и породил очень много «фантастического». Фрейдистские интерпретации кажутся Блонскому произвольными, при этом одна из возможных интерпретаций принимается фрейдистами как единственно возможная, а все остальные варианты даже не рассматриваются.
Затем Блонский переходит к критическому рассмотрению стадий сексуального развития, описанных Фрейдом. Фрейд, на его взгляд, не совершил никакого открытия в этой области — Лигднер в 1876 году уже говорил о либидинозном характере сосания у младенца. Доказательства же либидинозного удовольствия от сосания Блонский считает неверными — с его точки зрения, здесь мы снова видим злоупотребление аналогией: похожая мимика не означает, что младенец при сосании испытывает то же удовольствие, что и человек, испытывающий оргазм. Хорошо знакомый с работами неврологов, Блонский отвергает и другие фрейдовские объяснения либидинозного характера сосания — и сосание при отсутствии голода, и хватание при сосании (приводящее затем к мастурбированию) отнесены им не к влечениям, а к рефлексам.
Так же Блонский критикует выведение эрогенного значения рта во взрослом возрасте из младенчества. Да, в поцелуях, фелляции, кунилингусе и сосании груди в сексуальных отношениях рот имеет эрогенную составляющую, но это не значит, что эта эрогенность идет из младенчества — по мнению ученого нет убедительных доказательств, позволяющих нам провести связь и сказать, что рот именно «не теряет» своего эрогенного значения. Фрейдистские интерпретации симптомов, основанные на сексуальности, не подтверждаются статистически — это всего лишь одна из возможных причин, но это не значит, что это единственная интерпретация. Блонский пишет, что таким образом можно что угодно описать как сексуальное явление: то, где есть повышенная сексуальность — сексуальное явление, где сексуальность пониженная, есть вытеснение, и значит, это тоже сексуальное явление.
Критика анально-садистической фазы, которой посвящена четвертая часть — это тоже критика поверхностных аналогий вместо строгих научных доказательств. Объяснение этой фазы выглядит для Блонского еще более фантастично, так как здесь совсем отсутствует фактическая основа, даже в очень поверхностных аналогиях. Психоаналитические умозаключения для Блонского выглядят громоздкими и ненужными — Фрейд предлагает сложные и хитроумные объяснения действиям детей там, где происходит что-то обычное и понятное без того. Пятая часть — это во многом сравнение психоанализа с религиозными верованиями, «наукой богословов». Это подтверждает ненаучность психоанализа — как и религия, он обращается к «темным» областям. Если для религии такое «темное» место — загробная жизнь, то для психоанализа — это ранние детские переживания. Блонский добавляет, что маловероятно, что детская сексуальность «затихает» с 5 до 12—14 лет, так как, по его мнению, в этом возрасте как раз сексуальность начинает очень активно проявляться. Завершается статья тем, что Блонский называет основной причиной успеха психоанализа его пикантность, а еще одной — интерес людей к темным областям. Увлеченные этими темами люди забывают о том, что выводы психоанализа получают из неверно проведенных экспериментов.
Критику сексуальной составляющей психоаналитического учения мы встречаем и в предисловии к «Психоанализу коммунизма» Георгия Юрьевича Малиса, написанном учеником В. М. Бехтерева Константином Ивановичем Платоновым (1924). Платонов отмечает, что Фрейд очень широко распространяет влияние libido, толкуя с его помощью и неврозы индивидуальной души, и проявления духовной культуры в целом, и это приводит к слишком большому распространению фрейдовского учения, что ухудшает качество. Так же Платонов критикует исключительность сексуального объяснения неврозов, приводя в качестве примеров несколько клинических случаев, где источник невроза может находиться вне сексуальной сферы. Психоаналитик-фрейдист, по его мнению, заранее подходит к трактовке симптома с предвзятостью, стараясь объяснить невроз именно нарушениями в области сексуальности.
Профессор М. А. Рейснер, на которого ссылается В. М. Гаккебуш в своей статье «К критике современного применения психоаналитического метода лечения» высказывается следующим образом: психоанализ как метод опирается на эротику, а сексуальность, по его мнению, есть «ближайшая основа мистицизма и церковности» [2], и все три явления относятся к гибнущей идеологии буржуазии. Сам же Гаккебуш отмечает, что несмотря на важность открытий Зигмунда Фрейда, в современный ему период так часто встречаются «дикие» психоаналитики, которые ошибочно и чрезмерно используют психоанализ (в том числе излишне трактуют сновидения или слишком сильно опираются на сексуальную составляющую), что психоанализ становится не только не полезным, но даже ухудшающим здоровье пациента. Сексуальные конфликты, пишет Гаккебуш, действительно играют значительную роль в неврозах некоторых слоев населения, но, ссылаясь на исследования А. Б. Залкинда, говорит о том, что это совсем не свойственно представителям «широкой пролетарской массы» [2].
Подводя итог вышесказанному, мы можем заметить следующее. Исследования психоанализа в двадцатые—тридцатые годы в СССР производились людьми широко образованными и хорошо знакомыми с текстами не только самого Фрейда, но и других современных им психоаналитиков. Как видно из некоторых источников, исследователям была доступна новая литература и даже некоторые подробности разворачивающихся споров вокруг сформировавшихся психоаналитических сообществ и полемики насчет психоаналитического учения. В то же время нарастает стремление осудить недостаточно научный уровень доказательств, на которые опирается психоанализ, увидеть в нем схожесть с мистицизмом и непринятие только лишь биологического обоснования процессов, происходящих в психике. Все это послужило дальнейшему отказу от психоанализа в пользу более естественно-научных подходов в психологии. «Сексуальная» составляющая теории Зигмунда Фрейда описывается как что-то чуждое пролетарским массам, неочевидное, отчасти даже мистическое (и привлекающее этим внимание), а также как то, что не может быть доказано методами естественных наук.
Библиографический список:
- Блонский П. П. К критике фрейдистской теории сексуальности // Антология российского психоанализа. Т. 1. — М.: Московский психолого-социальный институт; Флинта, 1999. — С. 703—712.
- Волошинов В. Н. Фрейдизм. — М.: Госиздат, 1927. — 165 с.
- Гаккебуш В. М. К критике современного применения психоаналитического метода лечения // Сумма психоанализа. Т. 4. — М., 2006. — С. 156—162.
- Платонов К. И. Предисловие // Малис Г. Психоанализ коммунизма. — Харьков: Космос, 1924. — С. 5—20. 5. Рейснер М. А. Фрейдизм и буржуазная идеология // Антология российского психоанализа. Т. 1. — М.: Московский психолого-социальный институт; Флинта, 1999. — С. 492—509.
Маргарита Борисовна Кудрявцева
Психоаналитик
Статья из сборника научных трудов по материалам конференции «Век психоанализа в России» 03.12.2022