Введение
По данным исследования We Are Social на начало 2020 года более 4,5 миллиарда людей пользуются интернетом, а аудитория социальных сетей перевалила за отметку в 3,8 миллиарда. Почти 60% мирового населения уже онлайн. Среднестатистический пользователь проводит в интернете 6 часов 43 минуты каждый день. [1]
Значит, мы с уверенностью можем говорить, что виртуальное пространство стало частью новой реальности современного субъекта. И это уже не просто использование нового вида связи или обращение за информацией. Это полноценное взаимодействие, которое представляется как Обмен. Оно нагружено влечениями, представлениями, аффектами. Там располагается часть памяти, субъект оставляет там следы.
Что из себя представляет граница в этом контакте? Где внешняя, где внутренняя поверхность у каждой из этих двух систем: субъекта и виртуального?
В своей работе мы исследуем такую границу и, отталкиваясь от концепции Д. Анзье о существовании такой реальности фантазматического порядка, как Я-Кожа, предполагаем ее как Цифровую (Виртуальную) Я-Кожу.
Перед тем, как ее наметить, попробуем описать системы, между которыми мы ее проводим.
Субъект и его оболочки
Обозначим важные, опорные моменты концепций Д. Аньзе и З. Фрейда, благодаря которым родилось понятие Я-кожи. При разработке своих идей Д. Анзье опирался прежде всего на вторую топику З. Фрейда и его представления психическом аппарате. Ключевыми отправными пунктами для него стали:
1. Метафора пузыря, оболочки, которой пользуется З. Фрейд для изображения психического аппарата в работах «По ту сторону принципа удовольствия», «Я и Оно».
2. Предчувствие о структуре этой оболочки как наложении двух слоев, которое З. Фрейд описывает еще в «Наброске психологии» задолго до второй топики. Слой внешний («экран для отражения количеств внешних возбуждений»), слой внутренний (сеть «контактных барьеров, своеобразного решета для фильтровании качества внешнего и внутреннего»). [2]
3. «Место» Я во второй топике Фрейда, которое по сути находится на границе психического: «Мы сказали, что сознание — это поверхность душевного аппарата, то есть мы его отнесли как функцию к некой системе, которая пространственно является первой от внешнего мира. Пространственно не только, впрочем, в смысле функции, но на этот раз также в смысле анатомического расчленения». [3]
«Я эксплицитно обозначается как психическая «оболочка». Эта оболочка не только контейнирующий мешок; она играет активную роль в установлении контакта между психикой и внешним миром, а также роль сборщика и передатчика информации», – подчеркивает Д. Анзье. [4]
4. Тактильность Я. «Собственное тело, и особенно его поверхность, является местом, из которого могут исходить одновременно внешние и внутренние восприятия. Оно видится как посторонний объект, но в то же время оно дает прикосновению ощущения двух типов, один из которых может быть равным внутреннему восприятию». [5]
Д. Анзье обращает наше внимание на биполярность тактильного, которая выражается в том, что оно поставляет одновременно восприятие «внешнее» и восприятие «внутреннее». Я чувствую объект, прикасающийся к моей коже, и в то же самое время чувствую свою кожу, к которой прикасается объект.
В этих координатах и рождается понятие Я-Кожа, как «…некая конфигурация, которую Я ребенка использует, основываясь на своем переживании поверхности тела, на протяжении ранних фаз своего развития для репрезентации самого себя в качестве Я, контейнирующего психическое содержимое…». [6]
Кожная оболочка, создающая основу для Я-кожи, — самая важная в структурном плане, но она не исключает другие типы оболочек, опирающиеся на иные сенсорные модальности (оболочка сонорная, визуальная, обонятельная) или на другие функции(оболочка сновидения, оболочка памяти…).
Я-Кожа и психические оболочки вызвали появление многих работ либо строго психоаналитического, либо психологического плана. Психические оболочки многочисленны, утверждают некоторые авторы. Я-Кожа и оболочки составляют, таким образом, открытую, развивающуюся модель.
Мы попробуем сделать еще один ход в этой области и предположить оболочку виртуальную, цифровую. Заглянем, что нас встречает по ту сторону.
Виртуальное. Невозможное возможно
С прошлого века Внешнее для субъекта расширилось еще на одно измерение — виртуальное. Понятие виртуальное – далеко не новое, оно уходит корнями в Древний Рим, прорастает в античной философии, развивается в ранневизантийской. Поэтому, исследуя виртуальное, мы настроим свою оптику на 2 области: возьмем широкий угол обзора, исторический и философский; а затем сфокусируемся на виртуальном как системе, опирающейся на технически-программную основу, на то виртуальное, которое чаще всего мы употребляем, говоря об интернет-пространстве.
Примечательно, что термин «виртуальный» берёт свои истоки от слова vir (пер. с лат. – мужчина). Римлянеобразовали от него другое слово – virtus, что значит доблесть. Они дали это имя богине Виртус, которая олицетворяла все лучшие качества воина и сопровождала Марса во всех его походах вместе с богом чести Хоносом.
При этом словоvirtulial переводится с лат. как возможный. Но не просто возможный, а некий объект или состояние, которое может возникнуть при определенных условиях. То есть мы имеем дело с неким мужским, крайне воинственным и идеальным и потенциально возможным?
С онтологической точки зрения, виртуальность подразумевает наличие некоторых причин или начал, обусловливающих определённое возможное состояние бытия, не реализованное в актуальности. Некая реальность может породить другую реальность, законы существования которой не будут сводиться к законам порождающей реальности, то есть виртуальность понималась в значении потенции, сущности, причины. [7]
Ниже крайне интересное определение виртуальности в этом контексте из современных источников:
Виртуальность имеет сложную интегративную природу. Первый ее уровень связан с объективными характеристиками, второй – с субъективными, третий – со сложными отношениями первых двух уровней, проявляющимися в материально-духовной деятельности человека. Виртуальное есть промежуточное состояние, момент взаимосвязи, взаимообусловленности и взаимоперехода возможного и действительного, представляющий из себя переплетение идеального (мыслимого) и материального (реализованного). [8]
В английском слово virtualс появлением вычислительной техники приобрело дополнительный оттенок «не существующий в действительности, но появляющийся благодаря программному обеспечению». [9] То есть научный прогресс словно сказал нам: «Мы можем сделать идеальное реальным, невозможное возможным».
Посмотрим, как под призмой этого обещания меняется определение виртуальности:
Виртуальность есть реальность образная, имеющая предметно-сущностное содержание. Образная реальность является ареной проявления действия свободной воли человека. Виртуальное бытие не требует обычных физических ресурсов – материи, энергии, пространства-времени. Такое бытие может существовать отдельно и независимо от бытия физического и стыкуется с ним лишь через работу компьютера. [10]
Интерфейс пользователя как граница и функция
Попробуем теперь прикоснуться к границе контакта субъект-виртуальность. Интересно, что перевод слова interface, кроме как «между лицами» может иметь любопытное второе значение: глагол to inter в англ. языке переводится как «похоронить». Взаимодействуя, хороним?
Д. Анзье в своей работе «Я-Кожа» пользуется словом интерфейс в значении первичной общей кожи матери и ребенка. С одной стороны этого интерфейса – мать, с другой – ребенок. Внешняя оболочка этой кожи – материнское окружение, которым обволакивается младенец. Она состоит из сообщений и откликов на него, формирует у него представление о собственной уникальности через признание его сигналов. «Эта общая кожа, переключая их одного на другого, обеспечивает между двумя партнерами коммуникацию без посредника, взаимную эмпатию, адгезивную идентификацию: уникальный экран, входящий в резонанс с ощущениями, аффектами, ментальными образами, жизненными ритмами их обоих». [11] По мнению Анзье, интерфейс трансформирует психическое функционирование в более открытую систему, что ведет мать и ребенка к более и более самостоятельному функционированию. Но интерфейс держит двух партнеров во взаимной симбиотической зависимости. Следующий этап требует стирания этой общей кожи и признания того, что каждый имеет собственную кожу и собственное Я, что не происходит без сопротивления и боли.
Мы не уверены, что можем использовать понятие интерфейс только в этом смысле, так как для понимания контакта человек-виртуальность должны будем оттолкнуться от его исходного значения: граница между двумя функциональными объектами, совокупность средств, методов и правил взаимодействия между элементами системы.
Под системами мы понимаем психический аппарат и систему виртуального. Обмен между ними опирается на 2 уровня взаимодействия: предметно-телесное (рука-кнопка, рука-экран, взгляд-экран и т.д.) и психически-программное (импульс – отклик). Попробуем проследить за этим контактом на этих двух уровнях.
Виртуальное окружение часто теперь если не обволакивает, то как минимум регулярно прикасается к младенцу практически с момента зачатия.
Первая «встреча» с экраном происходит еще до рождения ребенка во время процедуры УЗИ. Прикосновение ультразвуковой волны, которая переносит результат прикосновения на экран в виде изображения словно говорит: «Смотри, каким ты можешь быть». Младенец уже не совсем внутри матери и в слиянии с матерью в эту минуту. Возможное становится действительным.
Некоторых младенцев сопровождает экран видеоняни, которая смотрит на него и слышит его в моменты сна. Это новое окружение, которое не откликается, но передает. То есть крик как сигнал встречается сначала с экраном. Мать слышит уже не сам плач младенца, а версию аппарата о том, как он мог бы звучать. Действительное становится возможным.
Следующей важной встречей является встреча с экраном телефона, планшета. С первых минут жизни еще в роддоме все большее количество младенцев встречаются с ним. Их изображения и видео, обработанные или нет, отправляются в сети. Возможно, имеет значение, что это материнский экран. Материнское окружение как бы предоставляет свое виртуальное пространство, свой аккаунт, свой экран для осуществления контакта с виртуальностью. Этот экран и видит, и слышит, и запоминает. Возникает вопрос – является ли этот экран, так же как и радио няня коммуникацией через посредника? Нарушением того прямого контакта, нарушением оболочки окружения? Или это коммуникация с виртуальной Я-Кожей Матери, которую она «одалживает» младенцу, которой она также окружает его с первых дней его жизни.
Экран девайса этой матери уже является частью ее руки, частью ее взгляда, частью ее голоса. Он встает между – между лицом матери и лицом младенца, и в чем-то аннулирует ее, но обещает чуть больше, чем может дать действительная мать. Этот экран – причина и потенция возможной матери, Богини Virtus, благодаря которой потенциальное становится актуальным.
Акт появления личного экрана, который совершается все раньше, может означать приглашение к признанию того, что у ребенка есть своя виртуальная Я-Кожа. Нагружаясь постепенно влечениями и фантазмами, она все больше становится частью телесного и психического Я. Хороший пример недавно привела учительница 8 класса, в котором перед уроком дети оставляли свои телефоны в специальных ячейках на стене у входа в класс. Она рассказала, что специально ведет урок в том углу, потому что школьники не спускают глаз с телефонов, которые они оставили, и таким образом все 30 пар глаз смотрят на нее. В этой остроумной истории есть много подтверждающего наши предположения о том, что девайс становится частью телесного, тактильного.
Этот «орган», предположительно, достаточно нагружен влечением смерти – навязчивое повторение одних и тех же действий, жест смахивания, открытие и закрытие приложений – все это крайне похоже на описанный Ж. Швеком принцип добровольных галерщиков, использующих самоуспокоительные приемы, не дающие удовлетворения, не дающие разрядки.
О влечениях либидо пока сказать трудно, т.к. мы в начале пути. Сейчас, можно предположить, что это влечения, направленные на некое множество возможных, на бесплотную надежду овладеть фаллосом идеального, очень близки к сублимации, которую мы наблюдаем в творчестве. И это ставит перед нами вопрос – является ли виртуальная Я-Кожа той же оболочкой, через которую субъект взаимодействует с миром фантазии в творческом процессе?
Это и много других вопросов еще предстоит исследовать в нашей работе.
Библиографический список:
- https://datareportal.com/reports/digital-2020-global-digital-overview.
- Фрейд З. Набросок психологии // ERGO. – 2015.
- Фрейд З. Собрание сочинений в 10 томах. т. 3 // ООО «Фирма СТД. – 2006. – С. 301 – 347.
- Анзье Д. Я-Кожа // EGRO. – 2011. – C. 91.
- Фрейд З. Собрание сочинений в 10 томах. т. 3 // ООО «Фирма СТД. – 2006. – С. 301 – 347.
- Анзье Д. Я-Кожа // EGRO. – 2011. – C. 45.
- Леушкин Р.В. Виртуальный объект как проблема конструктивного реализма // Фундаментальные исследования. – 2014. – № 6.
- Абрамов М.Г. Потенциал виртуальности // Экология и жизнь. – 2006. – № 9. – С. 40–51.
- Online Etymology Dictionary.
- Корсунцев И.Г. Моделирование как процесс порождения виртуального бытия следующего поколения // Философские исследования. – 2001. – № 2. – С. 176–185.
- Анзье. Д. Я-Кожа // EGRO. – 2011. – C. 69.
Доклад, прозвучавший на студенческой научной онлайн-конференции «Информационное общество через призму психологии и психоанализа» 4 декабря 2021 г.
Бакалавр V курса ВЕИП