В статье представлена теоретическая модель процесса семейной сепарации. Динамический аспект модели раскрывает стадии, детерминанты, механизмы, условия процесса. Результативный — успешность субъектов сепарационного процесса в онтологической, внутриличностной и межличностной сферах. Типологический аспект — выделение и характеристику типов внутриличностных и межличностных отношений. Ресурсный аспект сепарации связан с социальными и семейными нормами, а также с личностными новообразованиями.
Семейная сепарация — это многосторонний процесс перестройки межличностных отношений между всеми членами семьи в связи с фактом взросления детей, предполагающий последовательное осознание взрослеющим человеком и его родителями «отделенности» друг от друга, эмоциональное переживание и принятие этого факта, формирование чувства независимости, преобразование поведения с учетом уникальной личностной идентичности каждого из членов семьи.
По аналогии с многомерным процессом адаптации семейную сепарацию следует рассматривать как комплексную перестройку социального и психологического уровней отношений между родителями и их взрослеющими детьми. Анализ процесса сепарации целесообразно проводить, учитывая четыре аспекта: динамический, результативный, типологический и ресурсный.
Динамический аспект раскрывает стадии, детерминанты, механизмы, условия.
Стадии процесса сепарации: биологическая сепарация завершается в три года; личностная — к семи годам, с появлением чувства личной автономии, социальная происходит в период от подросткового возраста до зрелости, духовная — во второй половине жизни. Окончательная периодизация процесса до сих пор не разработана, однако все авторы, описывающие семейный цикл, выделяют этап отделения детей от родителей. Периодизация родительско-детской сепарации может быть построена на различных основаниях, с акцентом на родителе, ребенке и их взаимоотношениях.
Первое основание — место детей в семейной системе. А. Я. Варга выделяет пять этапов: физическое отделение от матери (1-й этап — «рождение»); снижение актуальности системы «мать — младенец» возрастание автономии ребенка (2-й этап — первичная сепарация); осознание присутствия отца (3-й этап — приятие конкурента); самоидентификация подростка (4-й этап — половое созревание); вступление в самостоятельную жизнь (5-й этап — заключительный). Пятый этап Р. Нойберт именует как «отделение детей от родителей» и Р. Хилл — как стадию «вылета из гнезда». А. Бакрай предлагает выделять «стадии частичной (совместное проживание с родителями) и полной независимости от родителей». Э. К. Васильева акцентирует признак совместного проживания: «дети, не вступившие в брак, живут с родителями»; «дети живут с родителями и своим ребенком», «семья детей проживает с родителями».
Второе основание — статус-кво родителей. Д. и Р. Беквары перечисляют этапы родительства: необрученный человек; брак; рождение; родитель дошкольника, младшего школьника, подростка, юноши; человек среднего возраста; старик. Они подчеркивают утрату родительских функций к среднему возрасту. Я. Брюс указывает на две фазы (отцовства): первая — от рождения ребенка до его совершеннолетия, а вторая — после (рубеж — 18 лет). Вторая фаза включает три этапа: этап «отцовской сдержанности», совпадающий с первым десятилетием взрослой жизни ребенка (18—29 лет), когда ребенок принимает жизненно важные решения, выбирает профессию, место жительства, увлечения и интерес. Второй этап — «переключение отца на воспитание внуков», он совпадает со вторым десятилетием (от 30 до 39 лет), «ребенок» утвердился в карьере и создал свою семью. Третий этап — «духовного сближения» — после 40-летия «ребенка», он сопряжен с осознанным отношением к жизни и характеризуется взаимным познанием отцов и детей.
Третье основание — взаимоотношения родителей и детей. Ряд авторов строят периодизацию, принимая во внимание наличие тенденций к кризисам и конфликтам. Сложными этапами развития семьи считаются брак (первый-второй год совместной жизни), ранний период семьи (2—10 лет), средний период (10—25 лет), длительный период (25 и более лет). Критические периоды — от 4—6 и 17—25 лет общей жизни, отмечает С. Кратохвил. П. Босс называет такие кризисы «нормативными стрессорами», их испытывает большинство семей. В. Сатир описывает как сепарационный пятый семейный кризис: ребенок становится взрослым и покидает дом, что переживается родителями как потеря. Д. Холлис отмечает «кризис вырывания корней»; кризис «взрослые дети создают свои семьи»; кризис «супруги остались вдвоем»; кризис «один из супругов умирает». Э. Эриксон отмечает в жизни семьи этап начала создания новых отношений, когда основной функцией родителей становится «отлучение детей от семьи». Далее следует этап «зрелой семьи, выполнившей воспитательные функции». Завершается этап установлением равновесных отношений и условной автономии всех членов семьи. В противном случае семья как малая группа со специфическими функциями не способна их выполнить.
В качестве социальных маркеров взросления выступают: получение паспорта, право избирать, право вступления в брак, юридическая ответственность.
Детерминанты, механизмы и условия сепарационного процесса выводятся на основе работ, посвященных проблемам «разделения — сепарации» и «индивидуации» в раннем детстве (Малер М., Пайн Ф.) и «вторичной индивидуации» в подростковом возрасте (Блос П.), которые можно считать прототипами всех последующих процессов автономизации личности [2]. Механизмы процесса сепарации обеспечивают одновременную дифференциацию и интеграцию членов семьи (Ангьял Б. А.). Сепарационный процесс базируется на частичном отказе от идентификаций и удержании различий друг друга, что способствует балансу автономии («самодетерминации») и гомономии личности («отказ от себя»).
Детерминантами сепарационного процесса являются: во-первых, наличие переходного объекта как «заместителя» для восхищения и подражания или увлечения вне семьи. Во-вторых, эмоциональная доступность партнеров для обнаружения и преодоления противоречий. В-третьих, поиск оптимальной межличностной дистанции, которая весьма динамична.
В качестве механизмов сепарационного процесса выступают осознание и принятие последовательности стадий процесса: симбиоз, дифференциация, обучение, установление отношений; способность дифференцировать мыслительные и эмоциональные процессы, отсутствие которой предполагает и отсутствие дифференциации между собственной личностью и другими (М. Боуэн); преодоление амбивалентных переживаний и сепарационной тревоги. Проработка эмоциональной стороны межличностных отношений уменьшает зависимость от одобрения или неодобрения, а также снижает чувствительность к эмоциональному состоянию партнера.
Условиями сепарационного процесса являются внешние (макро- и микросоциальные) и внутренние (личностные особенности), стихийные и целенаправленные.
Результативный аспект сепарации основан на оценке успешности процесса в трех сферах: онтологической, внутриличностной, межличностной. Критериями успешности сепарации считаются внешний (возможность автономного существования и успешная адаптация к различным социальным ситуациям), а также внутренний (субъективное переживание комфорта-дискомфорта в отношениях со значимым «другим»).
Результативность сепарации в онтологической сфере касается вопросов функциональной независимости членов семьи, проявляющейся в умении обеспечивать себя и самостоятельно жить. Ее видами являются финансовая, территориальная, бытовая, досуговая независимость.
Результативность сепарации во внутриличностной сфере описывается двумя параметрами, характеризующими аттитюды: 1) установка на «стагнацию — развитие» отношений; 2) установка на «стагнацию — развитие» личности (степень отождествления личности с ролью), — и касается вопросов статуса родительства в иерархии личностных отношений и формирования личностных новообразований. К позитивным проявлениям тенденции «самоприспособления» относятся: самоприятие, снисходительность к себе, самопоследовательность и др. К негативным, указывающим на состояние дезадаптированности, — самонеприятие, отсутствие снисходительности к себе, непоследовательность выбранной стратегии действий, неуверенность в своих силах, сомнения, угрызения совести, чувство вины и т. п.
Процесс самоадаптации охватывает различные стороны актуального, ретроспективного и проспективного «я». При фиксации на ретроспективном «я» акцентируются нерешенные в прошлом жизненные задачи и неудачи, воспитательные ошибки. При смещении акцента на проспективное «я» и проектирование будущего образ личной жизни в старости становится доминирующим, определяя взаимоотношения в настоящем. Стагнация понимается как отождествление личности с родительской ролью, когда риск, связанный с изменением стиля собственного поведения и видения мира, исключается из репертуара жизнедеятельности. Развитие предполагает обретение новых личностных смыслов, не относящихся к реализации родительства. Термин «стагнация» означает застой не только внутриличностных, но и межличностных отношений, а также неизменность, повторяемость способов взаимодействия. Основной признак — игнорирование и пассивное сопротивление изменениям партнера, его взглядов, установок, действий, а также стремление к сохранению прежнего уровня развития, неизменности стиля поведения и деятельности. Сущность действия многих традиций опирается на механизм консервирования стереотипов общения и способов видения мира. Взаимостагнирующее влияние партнеров друг на друга приводит к общему застою, хотя оно в некоторой степени сплачивает людей: повторяемость и стереотипность создает ощущение устойчивости, безопасности и принадлежности к семье. Когда стагнация межличностных отношений сопряжена со стагнацией внутриличностных отношений, «работа» по самопреобразованию приостанавливается, человек укрывается в мире банальностей, собственные поступки оцениваются по шкале «застывших» стандартов, ригидность действий в адрес самого себя становится преобладающей чертой характера.
Мотивы поддержания сепарационного процесса представлены в работах Дж. Холлиса, он указывает на основное предназначение второй половины жизни каждого человека в обретении автономии для нахождения новых личностных смыслов, не связанных с родительством, продолжении полноценного процесса индивидуации, избавления выросших детей от своих нарциссических нужд.
Мотивы сопротивления родителей сепарационному процессу раскрывает В. Я. Варга. В их число входят: стремление сохранить родительскую власть, чувствовать силу, значимость, молодость и активность; стремление реализовать свои несбывшиеся мечты и амбиции через ребенка; потребность в стабильности и сохранении установившегося сценария собственной жизни; потребность в удержании ребенка как стабилизатора семьи; маскировка страхов одиночества, смерти и других экзистенциональных страхов; в неполных семьях только удерживая ребенка родители чувствуют, что есть семья.
Результативность сепарации в межличностной сфере раскрывают категории «удовлетворенность — неудовлетворенность» межличностным взаимодействием. Сепарационные взаимодействия всегда конфликтны. Можно выделить: актуальный конфликт (эмоциональное столкновение), прогрессирующий конфликт (рост напряженности), привычный конфликт (обусловленный стереотипами поведения), скрытый конфликт (зарождающийся, но не проявляющийся в поведении), открытый (явный) конфликт (имеющий затяжной характер). Для родителей характерны стереотипы взаимодействия: «непонимания», доминирования («хозяин дома»), подчинения «сильному», поиска «виновного», пристрастного отношения к «своим» и «чужим», агрессивного подавления «слабого», «жертвы», «ухода от взаимодействия». Стереотипные эмоционально насыщенные реакции, актуализирующиеся в ситуации семейного конфликта, выполняют защитную функцию, но блокируют рефлексивные потенциалы человека. При этом усиливается ориентация на травмирующее прошлое, которая все более предопределяет настоящее, исключает положительные эмоции, оптимизм и жизнеутверждающую активность, ведет к переживанию бессилия, недоверия, враждебности, одиночества, потере веры в свои возможности.
Типологический аспект сепарации предполагает выделение и характеристику типов внутриличностных и межличностных (родительско-детских) отношений. Основанием типологии межличностных отношений стал характер изменений («преобразование — стагнация») в основных сферах реализации независимости родителя и ребенка: функциональной, аттитюдной (когнитивной) и эмоциональной (по Д. Хофману). Их сочетание позволило выделить восемь типов родительско-детских отношений в процессе семейной сепарации.
Тип 1: отношения «преданные». Преданность определяется как верность, приверженность, лояльность. Если родительская роль устойчиво занимает одно из первых мест в ролевой иерархии личности, субъект, являясь функционально независимым, сохраняет личностную автономию до тех пор, пока не возникнет ситуация, активизирующая ядерную роль, и тогда именно она начинает определять его поведение. В таких отношениях родитель реализует неосознанное превосходство, недооценивая ребенка и жертвуя своими интересами, проявляет эпизодическую опеку и ожидает от детей признания и благодарности.
Тип 2: отношения «разорванные». Материально и территориально независимые субъекты отношений не вмешиваются в жизнь друг друга и даже не стремятся быть информированными друг о друге, однако их эмоциональная зависимость сохраняется и проявляется в форме «душевной пустоты». Факт расставания с ребенком родителем не принят. С уходом ребенка пассивный партнер переживает одиночество, грусть, злость, фрустрацию или отчаяние. Активный партнер, разрывая отношения, также не готов к отделению, но он пытается найти замену, и с помощью социальных взаимоотношений создается «замещающая семья».
Тип 3: отношения «авторитетные». Обладая функциональной и эмоциональной независимостью, родитель сохраняет за собой претензию на право передавать опыт, принимать ответственные решения в существенных обстоятельствах жизни, давать советы, руководить, это удерживает аттитюдную зависимость ребенка. Выступая в роли «референтного лица» и желая обладать властью «авторитета», родители транслируют детям свои взгляды на жизнь.
Тип 4: отношения «эксплуатирующие». Родитель использует ребенка, считая справедливым эксплуатацию его заботы, он ориентирован на материальную помощь, проявляет эгоцентризм, ссылаясь на неразрывность родственных связей. Отношения асимметричны, по сути родитель занимает позицию иждивенца с выраженной эгоцентрической ориентацией, стремится получить как можно больше внимания. Если это не удается, он использует различные формы «психологического шантажа».
Тип 5: отношения «дистанцированные». Родитель, внешне соглашаясь с сепарационными процессами, на самом деле дезориентирован, так как не знает, как по-новому строить отношения с собственными детьми по причине расплывчатых социальных ориентиров или отсутствия таковых в собственной семейной истории. Эмоциональная изоляция базируется на чувстве внутренней слабости и нарастающей тревожности [3]. Когда нарушено конструктивное взаимодействие с партнером, эмоциональная дистанция выступает как защита от нарастающей тревоги и спасает от открытого конфликта. Увеличение дистанции в общении реализуется через конкретные действия (уход от контакта, агрессивные защитные действия) или с помощью внутренних процессов (внутренней раздражительности, потери чувства реальности, эмоционального обесценивания «опасной» ситуации, напряженного внимания).
Тип 6: отношения «зависимые». Зависимые отношения (симбиотические) — очень близкие, с выраженной эмоциональной, когнитивной и функциональной зависимостью людей друг от друга. Лица, включенные в слитные отношения, не мыслят раздельного существования, личностные границы размыты. Стирание личностных границ поддерживается «семейным мифом» — «мы единая семья».
Тип 7: отношения «манипулятивные». Такие отношения базируются на использовании скрытой и обманной тактики. Родитель стремится удержать эмоциональную и функциональную зависимость ребенка, используя различные способы контроля над поведением. Истинные намерения скрываются, а знание слабых сторон личности ребенка позволяет гибко и настойчиво реализовывать скрытое лидерство.
Тип 8: отношения «уважительные». Характеризуются безусловным принятием, взаимоуважением, ответственностью, открытым обсуждением возникающих разногласий, желанием и способностью к конструктивному разрешению конфликтов.
Ресурсный аспект сепарации связан с социальными и семейными нормами, а также с личностными новообразованиями. Перестройка родительско-детских отношений в процессе семейной сепарации происходит неравномерно, гетерохронно, посредством разрешения сепарационных конфликтов, необходимых для личностного развития участников процесса.
Тамара Сытько
Заведующий кафедрой психотерапии, доцент Восточно-Европейского Института Психоанализа
Кандидат психологических наук