«Синдром самозванца (англ. Impostorsyndrome) — психологическое явление, при котором человек не способен интернализировать свои достижения. Несмотря на внешние доказательства их состоятельности, люди, подверженные синдрому, продолжают быть уверенными в том, что они — обманщики и не заслуживают успеха, которого достигли. Успехи они, как правило, объясняют удачей, попаданием в нужное место и время или введением других в заблуждение, что они более умны и компетентны, чем есть на самом деле».
Википедия
«Синдром самозванца» – внутреннее ощущение, наличествующее у многих людей, внешне подчас довольно успешных. Несмотря на все возможные внешние регалии, дипломы, признание коллег и прочие формальные «доказательства успеха» в работе, творчестве и прочих жизненных областях, такой человек в глубине души постоянно боится, что его вот-вот разоблачат. Потому что он «не на своём месте». Он обманывает окружающих, прикидываясь тем, кем его считают, а на самом деле он – ничто. И это когда-нибудь обнаружится, он однажды «проколется» и все будут смеяться над ним, вымещая на нем досаду от того, что их столько времени обманывали.
Чтобы корректировать это ощущение, прежде всего необходим анализ того, откуда оно берётся, на каких кирпичиках, на каком фундаменте выстраивается. Чаще всего для синдрома самозванца нужны три основных фактора.
Первый фактор – выраженная тревожность в структуре личности. «Я прикидываюсь умным, а на самом деле я дурак». И никакие внешние регалии не убеждают человека, что он умный, если его внутренняя цензура и жизненный сценарий раз за разом припечатывают его «дураком».
Второй фактор – наличие так называемой оценочной зависимости. То есть отсутствия внутреннего права человека, если хотите, самостоятельно верифицировать свои достижения в принципе: это право безоговорочно передаётся кому-то более влиятельному и сильному, чаще всего – родителю или другому актуальному взрослому. А ещё точнее – не передаётся: это право у человека ещё в детстве такой родитель просто забирает. Силой. Чтобы ребёнок «не зазнался» и не выработал адекватное самовосприятие.
Одна из основных базовых фраз для формирования оценочной зависимости, а затем и синдрома самозванца – «Да ты без меня ничто и никто!». И здесь логично задаться таким вопросом: принято считать, что «мама/папа плохого не посоветуют», что «родители хотят детям только лучшего» и так далее. Но тогда для чего некоторые родители с детства буквально вбивают в ребёнка эту установку: «Ты сам(а) по себе ничего не значишь, ты без меня пропадёшь, всё всегда спрашивай у меня» и так далее? Зачем, если совсем откровенно, некоторые родители напрямую говорят ребёнку, что он, как бы это сказать культурно, всего лишь «производное родительского кишечника» и всегда им останется?
На этот вопрос есть ответ, хотя, может быть, не очень приятный.
Подобные установки в жизненный сценарий детям встраивают, как правило, родители с так называемым иерархическим мышлением, у которых картина мира весьма бинарна: «ты Начальник – я Дурак» или «я Начальник – ты Дурак». И вот ребёнок в их системе – всегда Дурак (более того, нередко его и рожают для того, чтобы иметь при себе вечного Дурака и таким образом постоянно ощущать себя Начальником хотя бы в семье). Но такой родитель обычно все же мыслит хоть немного вперёд и понимает (если не на уровне логики, то на уровне правил и прочей внутренней цензуры), что со временем дети вырастают, а родители стареют и слабеют, и значит, если диспозиция будет сохраняться в иерархическом модусе – расстановка сил может поменяться, и ребёнок будет претендовать на позицию Начальника, сдвигая слабого родителя на позицию Дурака (причём у ребёнка этого и в мыслях может не быть, но подстраховаться же надо!).
И родитель изначально «макает» ребёнка куда придётся, чтобы тот сразу знал своё постоянное Дурацкое место. Чтобы ему даже в голову не пришло вырастать психологически и становиться самостоятельным и сильным. Он всегда должен оставаться ведомым, всегда должен бояться высунуть нос наружу без родительской опеки, всегда должен слушаться и не сметь ничего делать и решать без родительского позволения. Посему ребёнку с малых лет начинают где прямо, а где исподволь внушать, что он сам по себе – ничтожество. Что рискни он сделать что-то по своей воле – его тут же поднимут на смех (а это само по себе очень острое и злое оружие, хотя бы потому, что в собственном доме ребёнка поднимают на смех постоянно, опять же – чтобы знал своё место).
К ребёнку предъявляются довольно высокие требования, особенно если он изначально рождён, чтобы удовлетворять родительское эго: например, он должен отлично учиться и отлично же себя вести, «чтобы не огорчать маму». Но при этом ребёнка ни за какие достижения не хвалят, как минимум потому, что «это всё он и так должен делать» (и совершенно не конкретизируется, на каком основании должен и по каким причинам: вообще подобные установки не подчинены анализу и логике, все это делается на уровне сценарной внутренней цензуры). Что бы ребёнок ни сделал – все будет плохо, не так, неправильно. Просто чтобы он в очередной раз убедился, что при всех своих достижениях он на самом деле ничтожество.
Многим уже во взрослом возрасте вспоминается это детское ощущение, когда удалось произвести впечатление – но точно известно, что все восторги и аплодисменты – только до тех пор, пока не придёт мама и не скажет: «Мой-то? Да мой…» и либо расскажет какую-то интимную подробность, либо ещё как-то макнёт, что все над ребёнком начнут смеяться, а после восторгов это ещё больнее.
А далее ситуация на такой базе может развиваться в двух направлениях. Если родитель будет нажимать на придирки, на то, что «а ещё вот тут криво и не до конца ровно» – получится перфекционист. Если родитель будет педалировать «мало ли что тебя в школе похвалили, я же знаю, что на самом деле ты ничтожество и тебе просто повезло» – вырастет человек с синдромом самозванца и выученной (выдрессированной!) беспомощностью, уверенный, что все его достижения – это просто везение (и несомненно, заслуги воспитавшего его родителя), а все его промахи – его собственные. И по общей сумме он и правда ничтожество, и когда об этом узнают его друзья, коллеги и прочее окружение, они поднимут его на смех, и жизнь кончится.
И в таком вечном страхе человек живёт годами.
Таким образом, третий фактор (а вообще первый по важности) для возникновения синдрома самозванца – существование в иерархическом социуме, причём в его крайне выраженном проявлении. Представьте себе, что существует некая структура, что-то вроде табели о рангах, а ещё точнее – своего рода иерархическая пирамида, где каждой личности ещё до её рождения изначально отведено «его собственное место». То есть все люди – как кирпичики в этой пирамиде, где место каждого – изначально фиксировано, и целью/смыслом жизни фактически становится – найти свой камешек и сидеть на нем до конца существования. Большинство людей в такой системе в общем-то не стремится лезть наверх, это опасно: однако куда больше они боятся упасть вниз. И вот в подобной системе ребёнку, из которого делают вечного Дурака, изначально отводится родителями «якобы предназначенное ему» самое нижнее место, как ещё говорится – место омеги: «Ты – ничто!».
И такой родитель осознанно или бессознательно делает все возможное, чтобы ребёнок не находил своего «настоящего места в жизни». Чтобы он на любом другом месте, кроме самого нижнего, ощущал себя как на чужом. Потому что в иерархии, вспомним снова, картинка социума весьма однозначна: кто не Начальник – тот Дурак. И если ребёнку удаётся хоть чуть-чуть отойти от позиции Дурака – родителем это расценивается как претензии на позицию Начальника. А этого, по мнению данного родителя, быть не должно. И ребёнку в очередной раз повторяют: «Это случайность, а на самом деле это место – не для тебя».
Вообще аналогия со «своим и не своим местом» многое объясняет во внутренних ощущениях человека с синдромом самозванца. Бывали ли вы когда-нибудь в театре или в кино, когда в зале аншлаг, а вас провели в этот зал без билета и посадили на место, на которое у вас нет права (того же билета)? Вас посадили – и ушли, и никто не сказал: «Это место твоё, сиди, тебя никто не прогонит». И «документа» никакого на это место не дали. Вы сидите – и вам фильм или спектакль в голову не идёт, потому что страшно: сейчас придёт человек, у которого есть исконное право – билет! – здесь сидеть, и вас прогонит. Будет стыдно, неудобно, и все вокруг увидят, что вы самовольно (посадивший-то вас ушёл) захватили чужое место. Вот и в реальной жизни у человека с синдромом самозванца часто возникает похожее ощущение. Что он «занял чужое место», что все считают его тем, кем он на самом деле не является, и что вот-вот придёт тот, чьё место он занял, и прогонит его с позором под улюлюканье толпы.
И самое деструктивное в этом синдроме – что сам человек любое своё положение изначально ощущает как не своё. Потому что так когда-то сказала мама. Вполне возможно, что мамы уже давно нет рядом, однако переданные ею сценарные установки внедряются в так называемого «внутреннего Родителя», и де-факто человек постоянно носит эту «виртуальную маму» с собой. Поэтому часто применяемые в подобных ситуациях перемещения на ПМЖ в другие города и страны с целью физического дистанцирования если и помогают, то ненадолго. Даже если удастся отдалиться от давящего родительского прессинга и «взлететь» с помощью того же интеллекта (а у подобных людей интеллект, как правило, весьма развит, хотя убеждают их всё время в обратном) – всё равно «внутренняя мама» включится довольно быстро. И чем «лучше и теплее» оказывается та или иная должность или позиция – тем сильнее бывает ощущение изнутри: «Это не твоё, ты этого недостоин, уходи лучше сам, не то сейчас тебя прогонят».
Собственно, любая система, которая предполагает наличие каких-то определённых «мест», особенно мест ранжированных, для конкретных людей, становится хорошим питательным бульоном для возникновения синдрома самозванца в дополнение к родительскому прессингу. Система сама по себе даёт возможность упрекнуть человека, что он-де «не на своём месте». А почему? А нипочему. Потому что собеседник так считает. И здесь как раз оценочная зависимость – то есть нужда именно во внешнем оценщике – становится дополнительным фундаментом синдрома, потому что человек с детства привыкает не доверять собственным впечатлениям, а полагаться только на выводы извне, на мнения сторонних людей.
Нередко приходилось писать о таком вроде бы парадоксальном поведении мужчин-психастеников: всё больше и больше знакомств с женщинами, всё беспорядочнее связи, и так далее. Обычно причиной этому может быть тоже слышанное в детстве от мамы: «Да кому ты будешь такой нужен!». И мужчина фактически спорит с «внутренней мамой»: мол, вот же, мама, я и этой девушке нужен, и той, и вон той, и даже вон той и этой, причём одновременно! Некоторые даже организуют в жизни нечто вроде гарема или провоцируют ссоры женщин из-за своей персоны, только бы убедить внутреннюю маму в том, что она неправа, а он нужен и востребован.
В более редких случаях таким же способом спорят с внутренней мамой и женщины: реже это бывает потому, что девочкам прошивается иная сценарная установка – «И никто тебя такую замуж не возьмёт», поэтому у девочки в подобных ситуациях аргументом спора становится не масса поклонников, а именно свадьба, причём упаси боже потом задуматься о разводе. Здесь по той же причине будет мощный цензурный блок.
Однако в ситуации синдрома самозванца «внутренняя мама» – Начальница часто оказывается сильнее, и в итоге мужчина становится инициатором разрыва в отношениях, хотя казалось бы – нет к этому никаких фактических предпосылок. Просто он замучился «сидеть не на своём стуле и ждать, когда его прогонят»: в его сценарии никак не смолкает фраза «Ты ее недостоин и скоро она тебя выгонит!». И поэтому, чтобы не позориться и не ждать, когда же девушка его выгонит, он разрывает отношения с ней первым, даже если очень ее любит. Можно даже сказать – особенно если любит.
Примерно то же часто происходит и с работой: вдруг ни с того ни с сего человек (тут уже независимо от пола) бросает довольно выгодное и, что важнее, эффективное для себя дело, позицию, где он(а) реализуется во всю мощь своих возможностей, получает неплохие моральные и материальные дивиденды и вообще процветает. На вопрос, почему уходит – прямого ответа обычно дать не может. А причина скорее всего в том, что человека тоже замучила «внутренняя мама»: «Тебя скоро выгонят с позором с этого места, оно не твоё, ты его недостоин, ты самозванец!». И человек уходит сам, только бы не стать объектом насмешек и не опозориться перед остальными, когда «будут выгонять».
Часто в статьях о синдроме самозванца в качестве иллюстрации приводится такой анекдот: папа, мама и ребёнок пришли в ресторан. Шикарная обстановка, вечерние наряды, торжественность. К столику подходит метрдотель и с поклоном вручает одну папку с меню – маме, вторую – папе, а третью – мальчику.
Мальчик – родителям, шёпотом:
– Он думает, что я тоже настоящий?
Действительно, история весьма метко иллюстрирует обсуждаемый синдром. Но жаль, что авторы не развивают далее эту мысль, не поясняют, что стоит за картинкой. А стоит там обычно примерно следующее: ребёнок по сути первый раз видит пусть формальное, но уважительное отношение к себе как к полноценной личности. То есть папа с мамой, вместе с которыми он пришёл в этот шикарный ресторан (а точнее – которые его сюда привели), дома к нему относятся совершенно иначе. Как конкретно – можно только предполагать, но во всяком случае, ребёнок в этой семье уже накрепко усвоил – он в мире взрослых – «ненастоящий». И система «Вот вырастешь и будешь настоящим» – обычно не срабатывает. То, что воспринято в детстве, остаётся во внутреннем жизненном сценарии на долгие десятилетия, особенно если это не анализировать, а принимать как есть.
Есть ещё мнение, что синдромом самозванца страдают и те люди, которых родители наоборот, идеализировали: «Ты можешь всё! У тебя всё получится! Ты идеален! Ты непобедим! Ты самый лучший!». И что такие дети, сталкиваясь с первыми трудностями и неудачами, якобы тоже начинают считать, что они «не на своём месте».
Вообще не зря говорится: если хотите вырастить проблемную личность – ребёнку нужно либо всё разрешать, либо всё запрещать. И сложно сказать, что менее травмоопасно – установка «ты лучше всех» или «ты хуже всех». Однако сомнительно, чтобы идеализированные дети страдали именно синдромом самозванца: скорее они начинают полагать, что если им не досталось «самого лучшего места, которого они априори достойны» – значит, в этом виноваты злобные окружающие и вообще весь мир. Человек с анамнезом идеализированного ребёнка скорее станет агрессивным к социуму, начнёт обвинять других в своих неудачах, нарастающая агрессия будет мешать его дальнейшему продвижению и вообще социальной адаптации; но синдром самозванца у него будет вряд ли. Потому что родительская оценка обычно сильнее любой внешней, и прописанное в сценарий «ты лучше всех» – синдрома самозванца обычно не даёт даже при неудачах. А вот сценарное «ты хуже всех» – как правило, даёт даже при безусловном внешнем успехе.
Этот синдром обычно не заметен внешне, все страхи, как правило, остаются внутри, и потому сторонние люди, воспринимающие человека в соответствии с его фактическими регалиями, достижениями, подчас бывают весьма удивлены той низкой оценкой, которую человек как бы от себя даёт своей работе, творчеству и подобным вещам. Кстати, в детстве ему мама ещё наверняка говорила – «надо быть скромным и не хвастаться». А на самом деле это означало – «тебе вообще нельзя говорить ни о каких своих достижениях, потому что это не твои достижения, а мои, а тебе просто повезло. И не факт, что повезёт в другой раз». У человека с синдромом самозванца, как говорилось выше, в итоге вообще образуется проблема с адекватностью самооценки, потому что изначально он привык, что все оценки выносятся извне, а он ничего решать сам не имеет права. Часто люди с таким ощущением говорят: «Кто я такой(ая), чтобы моё мнение имело какое-то значение?». И чаще всего, увы, в их восприятии это не риторический вопрос, а горький жизненный опыт. Хотя бы потому, что с детства за высказывание своего мнения их так или иначе наказывали.
Вообще можно сказать, что синдром самозванца часто проявляется в трёх вариантах.
Первый вариант – «Я не смогу и не сумею, я не занимаюсь этим». Как в анекдоте про «Дяденька, я не настоящий сварщик, я маску на стройке нашёл»: при том, что человек этим делом вполне себе занимается. Но специалистом себя не ощущает. Это, так сказать, синдром в наиболее чистом виде – но с ним уже можно работать путём анализа этих самых внутренних установок.
Второй вариант – «Я самозванец, потому что не вижу чёткого однозначного ответа на поставленный передо мной вопрос и/или не могу сходу сформулировать однозначных критериев решения предлагаемой мне проблемы». Тут вас придётся разочаровать: вы в таком случае не самозванец. Вы профессионал. Потому что чем профессиональнее человек в своей области, тем сложнее ему бывает однозначно ответить на вопрос или сформулировать решение задачи. Потому что он имеет опыт, в котором заложена масса самых разных вариантов того, как в предлагаемой ситуации могут складываться обстоятельства и идти развитие событий, и прежде чем дать ответ или предложить решение, ему нужно определиться с конкретной обстановкой, и даже тогда он скорее всего предложит несколько вариантов. А человек, у которого весь профессиональный кругозор сужен в точку (и он называет ее точкой зрения), гораздо быстрее может однозначно ответить на вопрос: просто потому, что не видит других возможных путей развития событий.
И третий вариант синдрома самозванца – то самое «меня плохо оценят». И здесь уже приходится говорить о зависимости от оценки, о синдроме отличника и о перфекционизме. В частности, о подходе «оценка – только пятёрка, все остальное – признак того, что ты не справился». И здесь важно отметить следующее: человек с ощущением «я не на своём месте, сейчас меня разоблачат и выкинут с позором», как ни парадоксально, своим поведением в реальности подчас этого и добивается. Но по другой причине.
Его уверенность в том, что он не на своём месте и ему постоянно нужно доказывать каким-то внешним или внутренним оценщикам, что он «соответствует» и постоянно ждать от них поддерживающей похвалы с позиции «ты молодец», часто может сыграть с ним злую шутку. Потому что если при выполнении той или иной рабочей задачи исполнитель прежде всего старается заслужить похвалу и получить подтверждение «ты молодец, ты хорошо справился» – это со временем начинает раздражать.
Судите сами: вот даёт начальник подчинённому рабочее задание. Описывает подробно ТЗ и ждёт выполнения. А подчинённый не столько само задание выполняет, сколько «заслуживает похвалу»: например, бегает к начальнику на каждом этапе выполнения и каждый раз спрашивает: правда, я молодец? Похвалите меня! А у начальника сто других задач, и он собственно хотел бы увидеть подчинённого в идеале только один раз с полностью выполненной работой. Потому что подчинённый – профессионал, ему потому эту работу и поручили, чтобы он ее сделал и не бегал за одобрением каждый день как ребёнок к родителю.
Или клиент делает консультанту запрос – поработать с его, клиента, проблемами и задачами, а консультант вместе этого стремится не проблемы клиента решить, а получить похвалу в свой адрес. То есть не сделать работу, а понравиться. Иногда, кстати, это довольно противоположные задачи, как ни парадоксально.
Стремясь понравиться, можно умолчать о каких-то промежуточных сложностях, чтобы не вызвать гнева начальства или заказчика. Но потом эти сложности всплывут и вызовут ощущение «этот человек реально не на своём месте». Да и вообще работать для кого-то оценщиком и родителем – не такое уж простое дело. Особенно если некто подписывался в сотрудничестве совсем на другое. Не говоря еще о том, что подчас на «самозванца» даже похвала не очень действует: внутренняя цензура включает ответ «да тебе просто повезло».
И таким образом невротически тревожный человек с синдромом самозванца фактически роет яму сам себе. А потом контаминированная внутренняя цензура ему и говорит, когда его обвинят в непрофессионализме: «Вот видишь! Я тебе говорила! И я была права!».
Но, разобрав все составляющие синдрома самозванца от фундамента до вишенок на верхушке, логично задаться следующим вопросом: что теперь со всем этим делать.
К сожалению, что с этим делать конкретному человеку, на уровне статьи сказать невозможно. Потому что, во-первых, как говорится, дьявол в деталях, и для разработки конкретных путей выхода нужно проанализировать конкретную ситуацию. А во-вторых, даже если дать человеку с синдромом самозванца добрый совет из серии «Не слушай свою внутреннюю маму, оценивай самостоятельно свои достижения» – это не поможет. Как минимум потому, что он этого – не умеет. Он с детства этому не обучен, а в самых тяжёлых ситуациях – отучен от этого напрямую. А у некоторых слово «самостоятельно» вообще вызывает лёгкую панику и выраженную тревогу, сочетаемую с отрицанием и сопротивлением. Просто мама им говорила, что «сам по себе ты никто и ничто, и если все тебя бросят и ты останешься один – ты умрёшь под забором, никому не нужный, поэтому слушайся меня и веди себя хорошо».
Теоретически в работе с подобной проблематикой можно выделить четыре основных аспекта:
1. Наиболее выраженный синдром самозванца связан не столько с внешней оценкой, сколько с тем самым внутренним цензурным оценщиком, который постоянно говорит человеку: «Ты – ничто, чего бы ты ни достиг». И в реальности той самой пирамиды с закреплёнными для каждого человека местами не существует: она вся у конкретного человека в голове (а точнее – опять же в цензуре).
2. Проблематика работы с синдромом самозванца во многом заключается ещё и в тонкостях семантики: многие слышат в этом термине только одно ругательное слово «самозванец», и на собственные размышления «нет ли у меня синдрома самозванца» сами себе отвечают «нет!» – так как слышат в вопросе обвинение. Но при «синдроме самозванца» человеку извне (даже из собственной цензуры, но все равно не из сознания) генерируется ощущение «ты не на своём месте». Это говорит ему кто-то другой, пусть даже внутри одной конкретной личности.
3. Ответ на вопрос «что с этим делать» – самый болезненный. И основная часть болезненности в том, что доктор ну никак не может дать конкретный ответ на этот вопрос на заочном уровне. Но ответ на вопрос «что делать» начинается с вопроса «что вы хотите сделать». Потому что хотеть разные люди могут разного.
4. Один из вариантов «что делать» в случаях подобной проблематики – «включить Взрослого», но как сказал один из клиентов – «это получается почему-то очень долго». И вот это тоже может оказываться одной из причин, почему такой ответ – игнорируется, отвергается, а то и больше того – воспринимается как личное оскорбление спрашивающего. Но быстро это, к сожалению, не будет. Вот ещё аналогия: что делать, чтобы на засушливых почвах росли хлеба? Нужно провести туда воду. ОК, легко сказать, только в реальности это оборачивается долгими ирригационными и мелиорационными работами, инженерными расчётами, последовательными действиями. А если ещё при этом к вам ходит то один, то другой проверяющий, имеющий целью прекратить ваши труды и оставить все как было, и пытается то под одним, то под другим предлогом остановить вашу деятельность то на пару дней, то на неделю, а то и на месяц?
Так что включить Взрослого одним движением, как свет выключателем – нельзя. Но можно это делать шаг за шагом, и вот тут, как говорится, «клиенту нужно личное мужество». В том числе для того, что на этом пути он встретится со многими малоприятными вещами из собственной цензуры.
Безусловно, в реальности обычно не все так однозначно, как в схематичном изложении для статьи, и человек, имеющий в структуре личности свойство во всём сомневаться, так или иначе продолжает испытывать сомнения – «тварь я дрожащая или все-таки право имею?». Особенно если в течение жизни продолжает развивать в себе логическое, аналитическое мышление. Другое дело, что часто это бывает параллельно: логика – сама по себе, а некоторые области, закрытые внутренней цензурой, куда логика не проникает и не допускается – сами по себе.
Да, человек периодически сомневается, действительно ли он на самом деле такое ничтожество, как ему говорили; он ощущает, что его где-то обманывают (и подозревает – кто именно обманывает); но как только он подходит с логическим мышлением к этим болезненным областям, где цензура выставила свои блоки – логика отказывает, из бессознательной области приходят те самые детские страхи, и синдром самостоятельному анализу не поддаётся.
Человек при всем своём потенциале, иногда – довольно высоком, испытывает неосознаваемые препятствия для продвижения к своим дальнейшим целям, он порой бессильно топчется на месте и не может с этим ничего сделать. Что, в общем, неудивительно, ибо анализировать собственное бессознательное, да ещё в болезненных для себя областях – это примерно то же самое, как пытаться вытащить себя из болота за косички парика. Работу с синдромом самозванца важно вести в паритетном, сотрудническом ключе. Потому что едва ли не самый важный компонент избавления от синдрома – это окончательный и полный уход от иерархического модуса, в том числе и в процессе психотерапии. Это вывод иерархического дискурса из внутренней цензуры и сознания. В отсутствие иерархической структуры синдром самозванца становится неактуален: так как вне иерархии нет никакой пирамиды с «заранее закреплёнными местами», неактуальны установки «ты лучше всех» и «ты хуже всех», и главное – не функционирует связка «Начальник-Дурак», на которой и базируется пресловутый синдром. Посему, если у клиента есть готовность существовать вне иерархии (разве что зная ее закономерности, как иностранный язык для общения с его носителями) – у него имеются все шансы расстаться со злополучным синдромом и далее идти к собственным целям и задачам.
врач-психотерапевт, психоаналитик
психолог, психоаналитик
врач-терапевт, арт-терапевт, телесно-ориентированный психотерапевт