«Фрагмент анализа одного случая истерии» был опубликован в 1905 году, хотя сам анализ проходил несколькими годами раннее и продлился всего 11 недель. Случай Доры не только первый из пяти знаменитых клинических случаев Фрейда, но и первый неудавшийся анализ, подробно описанный им. В истории психоанализа он также известен как образцовый провал или показательная неудача Фрейда.
Изначально изложение случая задумывалось, как клиническое продолжение к «Толкованию сновидений», заголовок рукописи был «Сновидения и истерия». Действительно, большую часть текста Фрейд посвящает разбору двух сновидений Доры, намереваясь проиллюстрировать особенности психоаналитического подхода, основанного на толковании, свободных ассоциациях и переносе. Фрейд хотел показать, как интерпретация, в данном случае сновидения, служит пониманию бессознательного в разворачивании конкретной клинической истории, но в работе с Дорой он сталкивается с проблемой переноса, о который разбивается анализ.
По мнению Фрейда, к прекращению анализа привело то, что он не смог вовремя понять особенности переноса Доры, перенос застал его врасплох. Такой провал говорит о необходимости осмысления фигуры переноса. В послесловии Фрейд напишет, что перенос – это характерное повторение, воспроизведение в виде определенного отношения к аналитику всех тех пробуждающихся в ходе анализа чувств и фантазий, которые когда-то вызывал у анализанта кто-то другой. При этом порой эти чувства воспроизводятся в неизменном виде, меняется только их объект (как копия к оригиналу), в иных подвергается переработке и изменению (сублимации). Перенос представляется неизбежным и закономерным явлением в аналитических отношениях, «перенос, который, казалось бы, должен стать самым серьезным препятствием на пути психоанализа, превращается в могучее подспорье для психоаналитика, если ему удается раз за разом угадывать и интерпретировать реакции переноса в доходчивой для пациента форме»[3, с. 262].
Истории психоанализа известны подлинные имена всех действующих лиц этого случая, однако, привнесение такого рода истинности не играет какой-либо содержательной роли, поэтому я буду пользоваться псевдонимами из текста Фрейда.
В анализ Дору привел ее отец, который несколькими годами ранее проходил у Фрейда лечение из-за обострения сифилиса по рекомендации друга семьи, господина К. Во время болезни за отцом Доры ухаживала госпожа К., жена г-на К., лечившаяся в том же городке от истерических приступов, здесь же между ней и отцом Доры возникла любовная связь. Продолжительное время эта связь не только не отталкивала Дору, напротив, она способствовала сближению с четой К.: Дора много времени проводит с их детьми, практически заменяя им мать, близко сходится с г-жей К, знает все подробности ее брака, принимает ухаживания г-да К. Действующие лица этой истории таким образом представляют собой квартет: Дора, ее отец, госпожа К. и ее муж господин К. Мать Доры, описываемая как женщина невыносимая и не очень умная, кажется выпавшей из этой игры. Перед нами, вслед за Фрейдом, разворачивается картина, где отец Доры и г-жа К. состоят много лет в любовных отношениях, замаскированных под респектабельные дружеские встречи двух семей. Г-н К. знает об этой связи, но не требует развода из-за привязанности к их общим детям. Сам же г-н К. уже много лет ухаживает за Дорой. Кажется, что его внимание к Доре допускается ее отцом, это порождает у Доры и у самого Фрейда подозрение, что отец прекрасно понимает возможность любовной интрижки между его дочерью и г-ном К, но никак этому не препятствует. Происходит своего рода обмен любезностями (дамами) между джентльменами. И действительно, когда Дора заявляет отцу о недвусмысленном поступке г-на К. на берегу озера, где тот открыто предложил ей стать его любовницей, отец делает вид или безупречно обманывается, что верит версии г-на К, который не только отрицает произошедшее, но приписывает эту «фантазию» развращенности девушки и ее чрезмерному интересу к сексологии (о чем ему сообщает жена, предав свою подругу). После этой сцены, Дора «заболевает», требуя разрыва всех отношений с семьей К., но в особенности с женой. Отец откажется выполнять просьбу, решив отвести ее к Фрейду, чтобы тот попытался образумить ее, то есть убедить, что между ним и г-жой К. нет романа, и попутно вылечить Дору от депрессии, раздражительности, попыток шантажировать своих родных суицидом.
Следуя психоаналитической логике, Фрейд не верит, что Дора все придумывает, он верит в истину вымысла. Он не становится союзником отца Доры, но обращает упреки в адрес отца и г-на К. на саму Дору. Разве она не принимала знаки внимания и подарки от г-на К? Разве она не содействовала встречам своего отца с г-жей К? Не игнорировала ли она долгое время моральную непристойность всего происходящего? Соучастие Доры в отношениях ее отца с г-жой К., ее готовность взять на себя материнские функции приводят Фрейда к выводу, что все эти годы Дора была влюблена в г-на К. Утверждение сомнительное и для самого Фрейда, ведь если она в него влюблена, почему так решительно отказала в сцене у озера и разорвала все связи. Несмотря на сомнения, Фрейд придерживался решения доказать, как многие из ее симптомов выражают возрождение(повторение) ее старой привязанности к отцу, призванной подавить ее любовь к г-ну К. Дора должна быть влюблена в г-да К, хотя бы по той причине, что тот представляет замещающую фигуру отца, ведь если следовать эдипальной конструкции, она просто обязана любить его, отца, Фрейда, в конце концов. Такое настойчивое усердие Фрейда станет одной из причин ухода Доры из анализа. Фрейд знает за нее саму, какое благо она хочет.
Уход Доры оказывается неожиданностью и ударом, ведь это происходит в тот момент, когда Фрейд уверен в приближающемся удачном разрешении, когда он уже подобрал ключи к разгадке. Дора расстроила все его планы и тем самым несомненно отомстила, оставив Фрейда извлекать уроки из ее ухода.
Почему же сам Фрейд считает этот случай своей неудачей? В размышлениях над ошибками он выделяет две рубрики: перенос и упущение тайной любви Доры к г-же К. Фрейд отчасти остается убежден, что перенос связывает его с г-ном К и отцом Доры, и перебирает догадки, что в нем могло напомнить Доре о г-не К. Возможно, это было вызвано наличием факта оплаты, г-н К. был коммивояжёром, или ревностью Доры к одной из других пациенток Фрейда, или из-за тайных договоренностей между отцом и Фрейдом, как между отцом и г-ном К. Самому Фрейду исполнять роль г-на К. импонировало намного больше, нежели отца Доры – импотента и инвалида. Все эти догадки о возможных причинах для переноса приводят к тому, что Фрейд в анализе Доры предстает в роли мужественного самца пойманного в ловушку, которому Дора мстит, обрушивая на него месть, адресованную всем мужчинам.
Вторая ключевая ошибка – упущение, связанное с любовью Доры к г-же К, оказывается сложно переплетенной с видением переноса, как адресованного мужественному самцу. Фрейда часто упрекают, что он не распознал гомосексуальное желание Доры. Однако он пишет о нем совершенно определенно: «дочь ревновала к отцу его любовницу, а такое чувство могло развиться на почве гомосексуальных наклонностей» [3, с. 200]. Проблема заключается не в том, что он этого не заметил, а в том какую позицию Фрейд занял в переносе в связи с этими наклонностями. В анализе Доры Фрейд был настолько увлечен предписанием роли г-ну К., что даже не стал анализировать свое возможное участие в переносе. Ведь Фрейд мог оказаться и не в мужской роли.
Почему Фрейд пренебрегает важностью г-жи К. до тех пор, пока не станет уже слишком поздно, пока Дора не даст выхода своей мести и не уйдет? Он писал текст в момент угасания дружбы с Вильгельмом Флиссом, давним близким другом-мужчиной, тем в ком нуждалась «женская сторона души Фрейда» [1, с. 324]. В основе болезненного разрыва дружбы лежала судьба одной из идей, которая имела решающее значение для поздних работ Фрейда: понятие бисексуальности. Неудивительно, что Фрейд избегал интерпретировать и выделять гомосексуальную позицию Доры, а настаивал на её любви к г-ну К. Отказ принять женскую позицию в анализе, был своего рода последней данью его отношениям с Флиссом, фигура которого долгое время была для Фрейда научным идеалом. Хотя Флисс и Дора не были знакомы, они актуализировали один и тот же комплекс мыслей Фрейда.
В послесловии Фрейд говорит о гомосексуальном любовном влечении Доры к г-же К. как о самом сильном среди всех бессознательных влечений ее душевной жизни. Центром этой любви является сексуальное знание, которое Дора приобрела из интимных разговоров и совместного чтения с г-жей К, хотя Дора тщательно скрывала источники своего знания, всячески покрывая близкую сердцу подругу. Всякий раз, когда в ходе анализа Фрейд наталкивался на вопрос сексуального познания Доры, он концентрировался на двух возможных источниках: ее гувернантке и тайном чтении энциклопедии, упуская роль г-жи К.
Это довольно иронично, что ключом к эротической жизни Доры была тайна ее сексуального знания, а Фрейду не удалось воспользоваться этой отмычкой. Ведь Фрейд был мастером сексуального знания, был человеком, который проложил тропинки по этому тайному лесу. Несмотря на обвинения теории психоанализа в моральной непристойности, сексуальное знание Фрейда в общении с пациенткой было прямым и сухим (он пользовался научными латинскими и французскими терминами), то есть полностью противоположным интимному и волнующему общению Доры с г-жей К. Сцена разговора двух женщин была образцом эротизированного общения, сам Фрейд слишком поздно обнаружил, что его лечение могло стать эквивалентом оральной связи между двумя женщинами. Когда они с Дорой были вовлечены в психоанализ, это было сродни переживанию вновь той секретной сцены переноса сексуального знания. Но научные рассуждения Фрейда исключают главное удовольствие Доры – оральный эротизм беседы, он не хочет поддерживать идентификацию с г-жой К.
Несмотря на пренебрежительное отношение Доры к докторам и недоверчивость к мужчинам, она с самых первых встреч демонстрировала доверие и откровенность к Фрейду, что можно расценивать как перенос на Фрейда того благородного великодушия, которое она выказала по отношению к любимой женщине, тайному источнику ее сексуального знания. Разбирая ошибки переноса, Фрейд упускает две женские роли, которые мог сыграть, например быть объектом любви, как г-жа К. или быть соблазненным и брошенным, как гувернантка в доме четы К.
В анализе мы сталкиваемся с двумя гувернантками: первая – собственная гувернантка Доры, незамужняя начитанная женщина продвинутых взглядов, с которой Дора близка и откровенна до момента, пока не обнаруживает, что гувернантка нежно любит и восхищается ею ради расположения отца Доры. Фрейд, как уже упоминалась ранее, полагает, будто именно она была источником сексуального знания Доры. Эта гувернантка, можно сказать, выступает прототипом для г-жи К., как в вопросе их интеллектуальной близости и разговоров, так и в ощущении Доры преданной ради отца. Но ключи от истории Доры, по мнению многих теоретиков психоанализа, были в руках у другой гувернантки – гувернантки четы К.
Дора вспоминает об ее существовании на последней сессии, когда сообщает что приняла решение окончить анализ две недели назад. После комментария Фрейда, что обычно прислугу информируют об увольнении как раз за две недели, она рассказывает ему об упущенном ранее эпизоде. За несколько дней до сцены у озера Дора узнает, что их гувернантка была соблазнена и брошена г-ном К, ее родители велели ей немедленно покинуть дом, но она медлила с уведомлением в надежде, что г-н К. вернется к ней. Теперь у Фрейда было достаточно деталей о реальных событиях на озере, чтобы дать свое окончательное заключение по поводу этой сцены. Г-н К. начал свое предложение со слов: «Вы же знаете, жена не может дать мне то, что мне нужно» [стр 242], и это были те же самые слова, которые, как Дора знала из рассказа гувернантки, он использовал, чтобы ее соблазнить. Дора дала ему пощечину и поспешила удалиться. Так что, заключает Фрейд, она не была оскорблена предложением, но, скорее, действовала из ревности и мести. В тот момент, вероятно, Дора спросила себя: «Как он смеет обращаться со мной как с гувернанткой, как с прислугой?» [2, с. 40].
На последней встрече Дора демонстрирует Фрейду, что вторая гувернантка является ключом ко всей истории: она демонстрирует ему это, поставив Фрейда в положение гувернантки, семейной прислуги, в услугах которой больше не нуждаются. Дора же отвергла идентификацию с гувернанткой, когда дала пощечину г-ну К, не желая больше принимать такие правила игры, она отказалась быть соблазненной и брошенной, отказалась занимать отведенное ей отцом место. Этот отказ был перенесен и в ситуацию ее ухода от Фрейда. Фрейд в свою очередь так же не хотел исполнять роль прислуги: «основной причиной отказа от этой идентификации могла быть угроза его научному знанию: он не хотел, чтобы психоанализ присоединился к компании тайных учителей, гувернантки и госпожи К. Он не хотел признать, что вступил в соперничество с госпожой К. и гувернанткой» [2, с. 47].
Случай Доры открывает значимость переноса в технике психоанализа, а равно и свидетельствует о том, что вообще любое знание возникает в переносе, и имеет социальную природу. Фрейд понимает, что никаких универсальных отмычек нет, каждый случай уникален, а также важность вовремя осознать свое место в психической реальности анализанта, занимая свое место в переносе. Неудача становится хорошим уроком.
Список литературы:
- Мазин В. Дора и Ганс // З. Фрейд, собр. соч. в 26 т. Т5. Фобические расстройства. Маленький Ганс. Дора. — СПб: ВЕИП, 2012. — С. 292 – 326.
- Форрестер Дж., Аппиньянези Л. Дора: образцовый провал// Лаканалия.— 2016.— № 21, Дора-Мадонна.— С.33-50.
- Фрейд З. Фрагмент анализа одного случая истерии // З. Фрейд, собр. соч. в 26 т. Т5. Фобические расстройства. Маленький Ганс. Дора. — СПб: ВЕИП, 2012. — С. 143 – 268.