Аннотация. В научной статье рассматривается проблема материнской депривации в раннем и младенческом возрастах, влияние этого негативного опыта на психическое здоровье и психосоциальное развитие ребёнка. Представлен разбор клинического случая, а также обзор литературы по данному вопросу, предложены практические рекомендации.
Необходимы необычайная любовь, нежность и забота, чтобы ребёнок простил родителям своё, без его ведома, появление на свет». Шандор Ференци [13]
Введение
Период младенчества — важнейший и неотъемлемый период становления человеческой психики, но в то же время катастрофически недооценённый. Младенец не способен жаловаться на своё самочувствие, не может рассказать родителям или медицинским работникам о своих душевных проблемах, а те, в свою очередь, не всегда уделяют достаточно внимания эмоциональному состоянию малыша, отдавая предпочтение соматическому благополучию. Последние годы серьёзную озабоченность общества вызывает ухудшение физического и психического здоровья подрастающего поколения, рост социального сиротства. Начиная с 50-х годов прошлого века социальная депривация детей раннего возраста изучалась в трудах выдающихся отечественных и зарубежных психологов, таких как: Л. С. Выготский, Л. А. Венгер, В. С. Мухина, Ж. Пиаже, Б. Инхельдер, Ш. Бюлер, Б. Тюдор-Гарт, Г. Гетцер, К. Коффка, Э. Эриксон и др. [13]
Основой психического благополучия является наличие постоянных, достаточно безопасных взаимоотношений ребёнка и взрослого в период младенчества. Семья ребёнка и его отношения с матерью являются первыми системами, внутри которых он формирует способы адаптации, учится понимать и выражать свои потребности, интересы и желания, обнаруживает интересы и потребности других людей. Однако до сих пор в обществе бытует мнение, что ребёнок «слишком мал, чтобы действительно понимать или помнить». Современные многочисленные исследования показывают, что младенцы обладают уникальными невербальными способами самовыражения, способностью чувствовать, устанавливать близкие и безопасные отношения, а также исследовать окружающую среду и учиться. Безусловно, всё это требует соответствующего отклика от взрослого, действия которого отразятся на психическом и физическом здоровье ребёнка на протяжении всей будущей жизни малыша [23].
По состоянию на 1 апреля 2022 г. в Российской Федерации общее число воспитанников организаций для детей-сирот составило 55,2 тыс. детей [15]. Из них 2,3% случаев — это нежеланные младенцы, от которых матери отказываются в родильных домах, 5,6% — истинное физическое сиротство в результате утраты родителей, 92,1% — социальное сиротство, то есть сиротство при живых родителях, не выполняющих своих обязанностей по отношению к детям [5].
Многие авторы в своих работах отмечают, что состояние здоровья детей-сирот с самого первого дня существенно отличается от здоровья их сверстников в этой же популяции. Причём к таким нарушениям относятся как органические факторы (внутриутробная инфекция, недоношенность, патологии в родах), так и психологические факторы (задержки психосоциального развития, депрессивные состояния, нарушение развития личности) [13]. Не только физические, но и психологические лишения, приводящие к неудовлетворению основных жизненных потребностей, участвуют в формировании подобных нарушений. Всё это требует внимания и обсуждения.
В общеупотребительном смысле, депривацию часто связывают с детьми-отказниками, однако, мы хотели бы обратить внимание на возможность её возникновения в иных ситуациях, встречающихся в современных реалиях.
Например, рождение маловесных и недоношенных детей, которым требуются реанимационные мероприятия и нахождение в отделениях патологии новорожденных и недоношенных детей, приводят к вынужденному разлучению матери и ребёнка на продолжительное время.
В период пандемии, в связи с выполнением санитарных требований и диагностикой на коронавирус, мать и новорожденный также могли быть длительно разлучены. В последние годы широко используются программы суррогатного материнства, до недавнего времени, не только для российских, но и зарубежных граждан. Ограничение передвижений через границы, вызванное сначала пандемией коронавируса, а затем социально-политической ситуацией, привело к ситуации необоснованно длительного нахождения младенцев в медицинских учреждениях после рождения до возможности их воссоединения с биологическими родителями. Если родители не забирали младенца, то он мог быть направлен в дом ребёнка.
Депривация и госпитализм
Под психической депривацией (deprivatio — потеря, лишение (лат)) понимается состояние, при котором отсутствует возможность удовлетворения основных жизненных психических потребностей в достаточной мере и в течение продолжительного времени. Это состояние можно определить, как биологически полноценную, но психически недостаточную среду [8].
Психическая депривация включает (Лагмейер, Матейчек):
— стимульную депривацию: пониженное количество сенсорных стимулов или их ограниченная изменчивость и модальность;
— депривацию значений: чересчур изменчивая, хаотичная структура окружающего мира без четкого смысла и упорядочения, которая не дает возможности предвосхищать, понимать и регулировать происходящее в окружающей среде;
— депривацию эмоционального отношения: недостаточная возможность для установления интимного эмоционального отношения к какому-либо лицу или разрыв подобной эмоциональной связи, если она уже была создана;
— депривацию идентичности: ограниченная возможность для усвоения автономной социальной роли [7].
Алексеенкова в структуре психической депривации выделяет:
— Эмоциональную депривацию — отсутствие заботы, ласки, понимания и т.д.;
— Сенсорную депривацию — недостаточность внешних стимулов (зрительных, слуховых, тактильных), источником которых на первом году жизни является мать или лицо, её заменяющее;
— Социальную депривацию — состояние безнадзорности, бродяжничества и т.д.;
— Материнскую депривацию — в основе в первую очередь лежит механизм обеднения эмоциональной сферы, но немаловажную роль играет также сенсорный компонент [1].
Остановимся на понятии материнской депривации, которое обобщает целый ряд различных явлений:
— воспитание ребёнка в условиях детского сиротского или интернатного учреждения;
— недостаточная забота матери о ребенке;
— временный отрыв ребёнка от матери, связанный с болезнью или какой-то иной причиной;
— недостаток или потеря любви и привязанности ребёнка к определенному человеку, выступающему для него в роли матери, и т. п. [13]
Многочисленные исследования продемонстрировали, что материнская депривация откладывает отпечаток на всё дальнейшее развитие личности, поддерживает переживания глубокого эмоционального дискомфорта вплоть до развития девиантного поведения и нервно-психических расстройств у детей.
Рене Шпиц, австро-американский психоаналитик в 40-х годах прошлого века, изучая последствия недостатка заботы и внимания у детей американских приютов, описывал поведение детей в возрасте от 9 мес. до 1,5 лет, депривация которых была столь значительна, что у них развилось состояние, названное им синдромом госпитализма:
«Обычно они лежали на спине; в активном состоянии они совершали странные движения пальцами. Они подолгу, иногда часами, следили за движениями своих пальцев. Они могли ухватиться за свою одежду, и, как при навязчивом хватании, были неспособны ослабить хватку, тянули за одежду, совершая причудливые волнообразные движения. В состоянии повышенной активности они, кроме того, поднимали ноги, хватаясь за носки или пальцы ног. Этими немногочисленными видами деятельности и ограничивается поведение детей, страдающих явлениями госпитализма …На более поздних стадиях эти дети обычно впадали в летаргию, лежали без движения и звука, словно в оцепенении, смотря в пустое пространство… Приближение любого человека, за исключением нянь во время кормления, вызывало у них явное недовольство…. Чем дольше продолжалась депривация, тем более ослабленной оказывалась убывающая энергия и тем более непосредственным был отказ от контактов… это могло сопровождаться криком, особенно если наблюдатель не уходил. На более поздних стадиях крик, как правило, переходил в тонкое завывание и начинался сразу при приближении, сопровождаясь вращением головой; на самых поздних стадиях завывание сменялось хныканьем.» [14].
Таким образом, в своей работе Шпиц описал младенцев, которые находились в благоприятных условиях с точки зрения гигиены и питания, но были лишены нормальной аффективной поддержки со стороны матери или другого постоянного значимого взрослого. (Стоит отметить, что в те годы отношение нянь этих учреждений к детям обязывалось быть холодным, жёстким, строгим, «формирующим характер».)
Психоаналитик считал, что, если объект любви возвращается в течение 3—5 месяцев, наступает быстрое выздоровление. Если же лишить младенца отношений со значимым постоянным взрослым на срок более 5—6 месяцев, состояние ребёнка будет ухудшаться и приведёт к долговременным и, более того, необратимым последствиям [16].
Рене Шпиц рекомендовал основной принцип лечения: «Верните маму!», так как именно эмоциональный климат, создаваемый матерью, позволяет психике ребёнка развиваться нормально [14].
К симптомам госпитализма относятся: ухудшение физического состояния, повышенная восприимчивость к инфекциям, подверженность заболеваниям, высокая смертность, ухудшение, задержка и дисфункция психического функционирования. Среди выживших детей обнаруживаются повышенная частота психических расстройств, задержка психического развития и антисоциальные наклонности [2].
Следовательно, госпитализмом можно назвать ту катастрофическую картину симптомов, которая развивается на первом году жизни у детей, воспитывающихся в специальных учреждениях или по иным причинам испытывающих острую материнскую депривацию. Термин госпитализм может быть распространён на все случаи острой материнской депривации независимо от конкретных обстоятельств. Так, например, Леон Крейслер (1984) использует понятие «внутрисемейный госпитализм» для описания ситуации, когда мать не способна эмоционально реагировать на ребёнка [2].
Общие последствия
Специалисты отмечают, что психическое развитие детей, испытывающих состояние материнской депривации, характеризуется не просто отставанием, а искажением психики, а условия воспитания в доме ребёнка задают малышу «пассивную тенденцию в поведении».
У детей с младенческого и раннего детского возраста, растущих в интернатских учреждениях на фоне редуцированного или развёрнутого психоорганического симптомокомплекса преобладают интеллектуально-мнестические расстройства с задержанным психическим развитием, нарушение психологического развития со специфическими расстройствами развития речи, гиперкинетическими расстройствами, реактивным расстройством привязанности.
Чем ранее начинают воздействовать депривационные влияния, тем более в клинической картине преобладают изменения когнитивного функционирования по типу умственной отсталости с расстройствами навыков социального общения. Полиморфизм будущих психических расстройств у этих детей определяется сочетанным взаимодействием «органического», дизонтогенетического, психогенно-депривационного и личностного факторов. Это создаёт картину депривационного расстройства личности, характеризующегося базисными нарушениями, Я-концепции и социальных взаимодействий. Для него характерен пассивно-зависимый тип приспособления в микросоциальной среде; ограниченность и бедность эмоциональных переживаний; низкий уровень побуждений и самосознания; выраженные расхождения между реальным и идеальным «Я»; низкий уровень самоконтроля и рентная ориентация на социальную поддержку [3].
Задержка развития
Забабурина О.С. и др. (2015 г.) представила результаты исследования 63 младенцев и детей раннего возраста, воспитывающихся в семье и в условиях дома ребёнка.
Психическое развитие младенцев, воспитывающихся в семье, соответствовало возрастной норме в 74% случаев, у 26% присутствовало отставание в пределах одного месяца, касающееся лишь одного или двух компонентов психического развития из семи изучаемых. У младенцев, воспитывающихся в условиях материнской депривации, отставание выявлено в 100% случаях, причём 70% из них — отставание, затрагивающее сразу несколько компонентов (3-7) и соответствующее двум и более месяцам, 30% — отставание в пределах одного месяца и также нескольких компонентов.
Более всего отставала сформированность подготовительных этапов активной речи: проблема активного лепета и отсутствие гуления. Детям из этой группы были присущи недоразвитие общих движений, существенное отставание в развитии движения рук и приметных действий. Навыки и умения в режимных моментах также были недостаточно сформированы.
Отставание в развитии эмоций и социального поведения проявлялось в редуцировании комплекса оживления, отсутствии эмоционального ответа на обращение взрослого и отсутствии стремления к взаимодействию.
Лонгитюдность исследования позволила выявить достоверность различий в динамике развития изучаемых компонентов.
Все дети, воспитывающиеся в семье, к году соответствовали норме. У младенцев, воспитывающихся в доме ребёнка, комплексность отставания нарастала по всем параметрам в течение первого года жизни [4].
По результатам нейробиологических исследований, мы можем расширить понимание того, как негативные условия в детстве могут изменить мозг и ДНК, и как гены влияют на долговременные последствия депривации.
У детей с опытом госпитализма выявлены:
— Признаки снижения нейронных связей между областями, поддерживающими высшие когнитивные функции (по данным МРТ);
— Аномалии белого вещества в лобной, височной и теменной областях;
— Степень аномалии белого вещества правого унцитарного пучка (соединяющего гиппокамп и миндалевидное тело с височной корой) связана с длительностью госпитализма; — Дети с более долгим сроком пребывания в учреждении в возрасте 6—10 лет имели меньшую длину теломеров (концевых участков хромосом), изменение метилирования концевых участков ДНК [18].
Психическое здоровье младенцев
Психическое здоровье младенцев — способность маленького ребёнка переживать, регулировать и выражать эмоции, находясь в близких и безопасных отношениях, а также способность исследовать окружение и обучаться. Все эти способности лучше всего проявляются в контексте заботливого окружения ребёнка, которое включает в себя семью, сообщество, культуру [9].
В психическом состоянии ребёнка уже с младенческого возраста в ситуации депривации могут иметь место аффективные нарушения в виде депрессий (субклинический и клинический уровни). Они могут проявляться как длительным депрессивным состоянием (скука, печаль, апатия), так и временным усугублением состояния вплоть до «депрессивного аутизма». Тяжесть формы зависит от возраста ребёнка, длительности депривации, периода начала депривации.
Клинически наиболее частое проявление депрессии у детей младенческого и раннего возраста — матовая или «спокойная» депрессия с пассивной подчиняемостью. На первое место здесь выступают психосоматические расстройства (диатез, нейродермит, частые ОРЗ, отставание в весе), но не без исключения аффективных нарушений. Агрессия, аутоагрессия, дистимия и дисфория встречаются редко. Двигательная активность чаще снижена, выражена гипомимия, а в тяжёлых случаях, и амимия. Вследствие этого возникают многочисленные двигательные стереотипии, проявляющиеся в виде яктаций, трихотилломаний, онихо-, перионихофагий [11].
Ярким примером влияния материнской депривации на детскую психику может послужить документальный фильм «Джон», снятый в 1969 году Джеймсом и Джойс Робертсонами. Фильм назван в честь мальчика, занимающего центральную роль в фильме. Фильм «Джон» — яркий и конкретный пример, демонстрирующий тотальную травматичность депривации для детской психики [19].
Джону 17 месяцев, он всегда жил в полной обеспеченной семье с любящими родителями, получал ласку и заботу в полной мере. На 9 дней ребёнка помещают в детский дом. Всё это время Джон получал весь необходимый уход и питание, регулярно его навещал отец. Няни, хоть и были обременены другими детьми, являлись открытыми и добрыми.
За 9 дней Джон сильно изменился. Каждый день состояние его ухудшалось, он становился менее контактным, всё более капризным и закрытым, безразличным. Попытки найти ласку, предпринимавшиеся в первые дни, по итогу стали адресованы плюшевому мишке, нежели няням и даже отцу.
В последний день эксперимента, когда родители пришли забирать Джона, в его поведении чётко прослеживалась огромная обида на мать, из объятий которой мальчик усердно вырывался, в глаза которой посмотрел только спустя время и на руках отца.
«Он никогда не смотрел на меня так», — сказала мать.
После эксперимента Джон ещё долго остро реагировал на свою мать, тотально отрицал своих родителей во всех проявлениях. Приступы злости сопровождали мальчика ещё несколько месяцев и усиливались в моменты воспоминаний о негативном опыте.
Даже спустя три года после такого болезненного опыта Джон продолжал испытывать страх утраты, находясь в смятении каждый раз, когда не находил мать там, где предполагал. Редкие акты агрессии против мамы также сохранились [17].
Нельзя оспаривать факт, что этот опыт для ребёнка был крайне травмирующим. И это всего лишь 9 дней в состоянии материнской депривации — цифры, кажущиеся ничтожными в сравнении с месяцами и годами, проведёнными детьми-сиротами без материнской любви.
Не только полная материнская депривация, то есть отсутствие матери для ребёнка, но и частичная материнская депривиация, когда мать по разным причинам не может быть эмоционально включена во взаимодействие с ребёнком, могут приводить к аффективным нарушения и дистрессу ребёнка. Известно, что материнская депрессия связана с повышенной частотой возникновения детской депрессии, менее благоприятным эмоциональным, соматическим, речевым развитием и поведением детей [19]. Разлуку и материнскую неотзывчивость рассматривают в качестве первых возбудителей печали в жизни ребёнка [20]. Проведены многочисленные эксперименты, показывающие, что младенцы реагируют на присутствующую, но эмоционально неэкспрессивную мать, возрастающей дезорганизацией и страданием [21]. Частичная эмоциональная депривация в ситуациях прерывания контакта мать-дитя может приводить к анаклитической депрессии ребёнка [22].
Эмоциональные нарушения в сочетании с диссоциацией коммуникативных функций выступают в виде аутистических тенденций. Эти тенденции прогрессируют с первого года жизни и вплоть до оформленного аутистического поведения в возрасте 2-3 лет. Это называют «депривационным парааутизмом» [11].
Выделяют два вида парааутизма:
1. Парааутизм при полной материнской депривации с самого момента рождения. Поначалу проявляется вялостью эмоциональных реакций, патологическими привычками, в дальнейшем — интеллектуальным отставанием, низкой эмоциональностью, неумением устанавливать контакты [6].
2. Парааутизм при материнской депривации, наступившей в младенчестве уже после установления эмоциональных связей с матерью. Вызывает у ребёнка более тяжёлые нарушения психического развития, отражающиеся на соматическом состоянии организма: апатия, реактивная депрессия, недостаток веса, задержка развития, избегание общения и контактов. По мнению Шпица [6], этот вид парааутизма трансформируется либо в физическую деградацию и смерть, либо в экзогенный аутизм, приближённый по своей симптоматике к РДА (ранний детский аутизм). В целом, депривационный парааутизм от эндогенного аутизма отличается сохранностью зрительного контакта и эмоционального резонанса (эмоционального отклика), иногда — обратимостью.
Описание клинического случая
Нами представлен клинический случай проявления последствий материнской депривации у ребёнка-сироты А., девочки в возрасте 10 месяцев, проживающей в доме ребёнка с самого рождения.
Данные собраны посредством метода наблюдения «по Эмми Пиклер», целью которого является точное понимание потребностей ребенка и их удовлетворение без нанесения ущерба развитию способностей [10]. Наблюдение за группой детей происходит в безопасной и уважительной для них обстановке. Детей размещают на тёплом полу, в пределах доступности – игрушки. Взрослым необходимо находиться с детьми на одном уровне, то есть также сидеть на полу. Играть с детьми можно только по их требованию.
Результаты наблюдения структурированы на основе «Диагностической Классификации 0-5» (Zero to Five). Это классификация нарушений психического здоровья и развития у детей от рождения до 5 лет, признанная международным научным сообществом. Анализ строится на основании 5 осей, где Ось I посвящена клиническим расстройствам, а остальные — контексту, в котором это расстройство проявляется.
Анамнез рассматривается в третьей оси, описывающей условия и фактор физического здоровья ребёнка. Мать девочки родом из страны ближнего зарубежья, 38 лет, беременность не запланирована, поступила в родильное отделение экстренно в состоянии оглушения, родоразрешение путём кесарева сечения на 37 4/7 неделе, отказалась от ребёнка сразу после рождения. Отец неизвестен. Ребёнок при рождении вес 2700, рост 49 см, оценка по шкале Апгар 6/7. С шестого месяца начались проблемы с ЖКТ, была выявлена мальабсорбция глюкозы-галактозы, сейчас получает дорогостоящие смеси.
Четвёртая ось — психосоциальные стрессоры. Таким травматичным опытом выступили как многолетнее пребывание девочки в доме ребёнка, так и многократные госпитализации: с рождения до 2 месяцев, в 6 месяцев была госпитализация по поводу расстройств ЖКТ (диспепсия, диарея, потеря веса). Причём после лечения в стационаре соматическое состояние ребенка улучшилось, но динамика психического развития замедлилась (из данных медицинской карты).
Пятая ось — психомоторное развитие. На представленном графике видны значительные отставания развития эмоциональной сферы, социальных и межличностных отношений. Неудовлетворительно развиты и речевая коммуникация, когнитивная, физическая и двигательная сферы.
Со стороны эмоционального развития девочка не выражала весь спектр эмоций, улыбку показывала редко, пугалась шума даже в знакомой обстановке. А. не делится эмоциональными переживаниями. Кричит, но не плачет. Часто навязчиво трогает край кофточки, не делится игрушками со взрослыми и другими детьми. Долгое время наблюдает, не проявляя инициатив к общению.
Развитие речи также отстаёт, издаёт только гласные звуки, слова не использует совсем, однако, девочка реагирует на собственное имя, понимает слово «нет», знает названия игрушек.
Когнитивные навыки развиты лучше. Девочка наблюдает за тем, как что-то падает, имеет любимые игрушки, исследует предметы и то, как они работают.
В свои 10 месяцев А. без поддержки не ходит совсем. Держась за мебель переходит из положения сидя в положение стоя, неустойчиво стоит. Мелкая моторика развита плохо.
Общий уровень нервно-психического развития отстаёт от возрастных показателей примерно на 2-3 месяца.
Второй осью является контекст отношений. Значимый взрослый для А. — её воспитательница, обеспечивающая благоприятные условия с точки зрения гигиены и питания, но неспособная обеспечить полноценную своевременную аффективную поддержку, ведь А. — не единственный ребёнок в группе. Воспитатели отмечают, что девочка пассивна, выражает стресс при наличии других детей, не проявляет себя. В первой оси учитывают клинические расстройства ребёнка: общее отставание в развитии, задержка речевого развития, социальное тревожное расстройство, депрессивное расстройство в младенческом возрасте.
Заключение
Большинство исследователей и ученых согласны с утверждением, что условия жизни, в которых находится ребёнок, оказывают значительное влияние на его психическое здоровье и психосоциальное развитие, становление личности. Этот же факт подтверждается представленным нами клиническим случаем.
Эмоциональное благополучие, богатая стимулами среда, возможность осуществления двигательной активности, достаточное общение со взрослыми – основополагающие факторы здорового и полноценного формирования личности ребёнка. Если потребности, соответствующие этим факторам, не удовлетворяются, это ведёт к возникновению депривации и, следовательно, к задержке психического и умственного развития ребёнка, способствует затруднению установления контактов с его социальным окружением в будущем. В зависимости от начала депривации, ее интенсивности и времени протекания, последствия для психического здоровья ребёнка могут быть необратимы.
Безусловно, вопрос депривации имеет важное значение в жизнях миллионов людей, начиная от детей-сирот, заканчивая женщинами, планирующими материнство. Поэтому первым шагом к профилактике депривации является популяризация проблемы.
Создание новых систем организации детских приютов, усовершенствование условий медицинских учреждений и новые правовые акты в отношении суррогатного материнства — колоссально значимые факторы профилактики материнской депривации. Но главным, как сказал Рене Шпиц, остаётся одно: «Верните маму!» [14].
С целью профилактики психической депривации и коррекции ее последствий, необходим целый комплекс мер, направленных не только на индивидуальную работу с детьми раннего возраста, но и на реорганизацию и модернизацию системы оказания помощи младенцам и детям раннего возраста в целом:
— Создание условий, ориентированных на «семейный тип» воспитания в учреждениях, где проживают и воспитываются дети-сироты;
— Развитие программ психо-социальной помощи семьям в трудных жизненных ситуациях, что снизит количество отказов от детей после их рождения;
— Ранняя диагностика и лечение депрессии у матерей в пре- и постнатальном периодах;
— Обучающие и психологические поддерживающие программы для родителей, акцентирующие внимание на важности эмоциональной включенности во взаимодействие с ребёнком;
— Создание условий в медицинских учреждениях (в т.ч. в реанимационных отделениях) для совместного нахождении матери и ребёнка при оказании ему медицинской помощи на различных этапах лечения;
— Разработка правовой базы в отношении суррогатного материнства с упором на психосоциальную защиту ребёнка и его интересов; — Обучение различных специалистов, работающих с детьми и родителями (врачи, психологи, логопеды, социальный работники, педагоги, воспитатели и др.) основам диагностики депривационных нарушений у младенцев и расширение знаний о жизненно важных потребностях детей раннего возраста — как физических, так и психических.
Библиографический список:
- Алексеенкова, Е. Г. Личность в условиях психической депривации. — СПб: Питер, 2009. — 96 с.
- Борнесса Э. М. Психоаналитические термины и понятия. Словарь //М.: Независимая фирма «Класс». — 2000.
- Егорова М. А. и др. Психологическая готовность к материнству девушек, воспитанниц интернатных учреждений //Психологическая наука и образование. — 2012. — Т. 17. — №. 4. — С. 79—86.
- Забабурина О.С., Помогаева В.И. Психическое развитие детей младенческого и раннего возраста в условиях материнской депривации // Ученые записки ОГУ. Серия: Гуманитарные и социальные науки. — 2015. — №1.
- Истратова О. Н. Феномен социального сиротства как психолого-педагогическая проблема // Известия ЮФУ. Технические науки. — 2006. — №14. — С. 206—211.
- Козловская Г. В., Проселкова М. О. Парааутизм-психогенная форма аутизма //Развитие личности. — 2004. — №. 3. — С. 73—82.
- Лисина М. И. Общение, личность и психика ребенка. — М.: Издательство «Институт практической психологи» — 1997 Издательство «Институт практической психологи». — 383 с.
- Микиртумов Б. Е., Кощавцев А. Г., Гречаный С. В. Клиническая психиатрия раннего детского возраста. — СПб.: Питер, 2001 — 256 с.
- Мухамедрахимов Рифкат Жаудатович. Психическое здоровье детей в домах ребёнка и замещающих семьях // FORCIPE. — 2022. — №S2.
- Наблюдение по Пиклер: революция в отношении детей, помещённых в детские учреждения // Специальный выпуск: наблюдение за грудным ребенком. — 2014 — №184,.
- Проселкова М. О. Особенности психического здоровья детей-сирот (возрастной и динамический аспекты): дис. — Научный центр психического здоровья РАМН, 1996.
- Ференци Шандор. Нежданный ребёнок и его стремление к смерти. — 1929г.
- Шабалина С. А. Влияние материнской депривации на жизнедеятельность детей //Вестник Чувашского государственного педагогического университета им. И. Я. Яковлева. 2011. — №. 4-2. — С. 203-208.
- Шпиц Р. А. Психоанализ раннего детского возраста. — М: Канон+, 2019. — 256 с.
- Эмоциональная поддержка детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей // Министерство просвещения Российской Федерации [Электронный ресурс] URL: https://edu.gov.ru/activity/main_activities/orphans/ (дата обращения: 08.10.2023).
- Эмоциональная депривация. Часть 1. // Психоаналитик.ру [Электронный ресурс] URL: https://www.psychoanalyst.ru/depression_2/deprivatio.php (дата обращения: 08.10.2023).
- A two-year-old goes to hospital (Джон. Теория привязанности). Документальный фильм // YouTube [Электронный ресурс]. URL: https://youtu.be/whvdghXw9IY?si=xbKOqK9Shj7RtIVG (дата обращения: 08.10.2023).
- Berens A. E., Nelson C. A. The science of early adversity: is there a role for large institutions in the care of vulnerable children? //The Lancet. – 2015. – Т. 386. – №. 9991. – С. 388-398.
- Seifer R. et al. Child and family factors that ameliorate risk between 4 and 13 years of age //Journal of the American Academy of Child & Adolescent Psychiatry. – 1992. – Т. 31. – №. 5. – С. 893-903.
- Stanger C., Lewis M. Agreement among parents, teachers, and children on internalizing and externalizing behavior problems //Journal of clinical child psychology. — 1993. — Т. 22. — №. 1. — P. 107—116.
- Still Face Experiment Dr Edward Tronick // YouTube [Электронный ресурс]. URL: https://youtu.be/YTTSXc6sARg?si=qzayCoLRpdq7pU6c (дата обращения: 08.10.2023).
- Spitz R. A., Wolf K. M. Anaclitic depression: An inquiry into the genesis of psychiatric conditions in early childhood, II //The psychoanalytic study of the child. — 1946. — Т. 2. — №. 1. — P. 313-342.
- World association for infant mental health. Perspectives [Электронный ресурс] // WAIMH Position Paper on the Rights of Infants. 2016. URL: https://perspectives.waimh.org/2016/06/15/waimh-position-paper-on-the-rights-of-infants/ (дата обращения: 08.10.2023).
Авторы: Роман Андреевич Блох, Елизавета Валерьевна Тереза, Екатерина Владимировна Ильичева, Мария Евгеньевна Блох
Статья из сборника трудов по материалам национальной научно-практической конференции «О взаимоотношениях психического и телесного в норме и патологии», которая состоялась в ВЕИП 9 декабря 2023 года. Сборник опубликован в Научной электронной библиотеке.
Студент 6 курса Педиатрического факультета СПбГПМУ, медицинский брат отделения патологии новорождённых и недоношенных детей ФГБНУ НИИАГиР им. Д.О.Отта
Студентка 6 курса Педиатрического факультета СПбГПМУ, медицинская сестра отделения патологии новорождённых и недоношенных детей ФГБНУ НИИАГиР им. Д.О.Отта
Екатерина Владимировна Ильичева
Ассистент кафедры психиатрии и наркологии СПбГПМУ
К.м.н., доцент кафедры психотерапии ВЕИП, доцент кафедры психического здоровья и раннего сопровождения детей и родителей СПбГУ, врач-психотерапевт ФГБНУ НИИАГиР им. Д.О.Отта